Лорду-правителю начало казаться — и совсем не нужно было, чтобы Лидия напоминала об этом, — что нужно попытаться нарушить эту гипнотическую власть. Пока это не произойдет, финансовое положение останется напряженным. В самом Линне торговля расцвела, но в других городах она восстанавливалась гораздо медленнее.

Продолжались несколько завоевательных войн, три из них на Венере против венерианских племен. Цель, которую он перед собой поставил, — объединение Солнечной системы, — требовала, чтобы такие экспедиции обеспечивались любой ценой. Что-то нужно было принести в жертву, что-то большое. Лорд-правитель выбрал храмы как единственного реального конкурента правительства в сборе доходов.

Лорд-правитель остановился перед лавкой керамики. У хозяина внешность линнца. Он, несомненно, гражданин. Только мнение граждан имеет значение. Хозяин был занят обслуживанием покупателя. Ожидая, лорд-правитель снова подумал о замках. Казалось ясным, что ученым не удалось восстановить престиж, утерянный во время гражданской войны. За несколькими исключениями, они все поддерживали Рахейнла до того самого дня, когда он был захвачен и убит. Ученые тут же присягнули на верность новому режиму, а тогда у него не было достаточно сил, чтобы отвергнуть их присягу. Однако он никогда не забывал, что их временная монополия на атомную энергию чуть не привела к восстановлению прогнившей республики. И если бы им удалось это, то казнен был бы он.

Торговец заключил сделку. И двинулся навстречу потенциальному покупателю. Но тут лорд-правитель заметил, что один из прохожих узнал его. Ни слова не сказав торговцу, лорд-правитель торопливо отвернулся и зашагал по улице в сгущающейся тьме.

Члены совета ученых ждали его, когда он, убедившись в прочности своей позиции, вернулся во дворец. Встреча была не легкой. Из семи членов совета присутствовали шестеро. Седьмой, поэт и историк Коурайн, как сообщил Джоквин, заболел. На самом деле он испытал приступ страха, узнав об утренних казнях, и немедленно выехал в отдаленные храмы.

Из шестерых по крайней мере трое явно не надеялись выйти живыми из дворца. Оставались только трое: Мемнис, историк войн, смелый, седоглавый старик лет восьмидесяти; Тиар, логик, волшебник арифметики, который, как говорили, получал сведения о числах непосредственно от богов; и наконец сам Джоквин, который много лет служил посредником между храмовой иерархией и правительством.

Лорд-правитель своими желтыми глазами осмотрел собравшихся. Годы власти придали его лицу сардоническое выражение, которое даже скульпторы не могли устранить из статуй, опасаясь нарушить сходство между изображением и оригиналом. Ему в это время было около 50 лет, и, несмотря на худобу, он обладал отличным здоровьем. Начал он с холодного, обдуманного и уничтожающего обвинения храма Рахейнла. А кончил так:

— Завтра я выступлю перед Патронатом с объяснениями по поводу своих действий относительно храма. Надеюсь, Патронат примет мои объяснения.

И впервые за все время чуть улыбнулся. Никто лучше его не знал, что раболепный Патронат не осмеливался даже мигнуть в политическом смысле без его разрешения.

— Я предвижу это, — продолжал он, — так как одновременно попрошу рассмотреть многочисленные петиции о реорганизации храмов.