Рен и оба старика смотрели во все глаза. Рован сел, непринужденно наполнил сосуды. Потом, вспомнив о Венге, затребовал на стол пятый, который тоже наполнил и отправил к ней. Девчонка восторженно захлопала глазами, взяла стакан и вернулась к забрызганному дождем окну. Милый ребенок, тихий и безобидный, но внимательно прислушивающийся к каждому слову взрослых. Венга хорошо усвоила науку Лисандры.

– Твой фэйский воин хотя бы умеет еще что-то, помимо грубых жестокостей, – сказал Дарро.

– Если бы сюда вдруг вторглись враждебные силы, ты, господин Дарро, первым оценил бы эти грубые жестокости, – все так же спокойно возразила ему Аэлина.

– А как насчет твоих способностей? Их я тоже должен оценить?

Аэлину не волновало, откуда он знал о ее магии. Она запрокинула голову и, заставляя себя тщательно обдумывать каждое слово, спросила:

– Какие из моих способностей мне следует проявить?

Дарро улыбнулся одними губами:

– Умение надлежащим образом себя вести. Эта способность очень украсила бы… ваше высочество.

Рован и Эдион, сидевшие по обе стороны от нее, превратились в две натянутые тетивы. Но если она сохраняет самообладание, значит и им это по силам.

Дарро видел в ней лишь принцессу. Не королеву.

– А об этом подумаю. – Аэлина ответила такой же улыбкой. – Теперь поговорим о том, почему я и мой двор пожелали встретиться с вами.

– Двор? – изогнул седые брови Дарро.

Он медленно обвел взглядом Лисандру, Эдиона и наконец Рована. Рен тоже на них смотрел – со смешанным чувством скуки и недовольства.

– И это ты называешь двором?

– Это часть двора. Когда мы прибудем в Оринф, состав будет расширен.

– Я что-то не понимаю: не будучи королевой, ты уже ведешь разговоры о дворе.

Первый удар. Но Аэлина не опустила голову:

– Мне непонятен смысл твоей последней фразы.

Дарро отхлебнул эля и шумно поставил кружку на стол. Муртаг замер.

– Любой правитель Террасена вначале должен получить одобрение семейств, управляющих провинциями королевства.

Ее жилы наполнились льдом, холодом и еще чем-то древним и непонятным. Аэлине очень хотелось обвинить в этом амулет, висевший на шее.

Холод сменился огнем. Его искорки вспыхивали у нее внутри и были готовы сорваться с языка.

– Ты хочешь сказать, что быть последней из рода Галатиниев – этого недостаточно? – с убийственным спокойствием спросила Аэлина. – Мне нужно еще и доказывать свои права на трон?

Аэлина чувствовала на себе пристальный взгляд Рована, но продолжала смотреть только на Дарро.

– Я пытаюсь объяснить тебе, принцесса, простую и очевидную вещь. Хотя ты и являешься последней из ныне живущих прямых потомков Брэннона, в случае если тебя найдут непригодной для правления, у королевства есть другие возможности, другие направления.

– Велан, прошу тебя, – перебил его Муртаг. – Мы не за тем явились на встречу. Мы собирались обсуждать возрождение королевства, помощь Аэлине и нашу работу с нею.

Его никто не слушал.

– Другие возможности – вроде твоего восшествия на трон? – спросила у Дарро Аэлина.

Изо рта у нее вырвалась струйка дыма. Аэлина загнала дым обратно, едва не поперхнувшись им.

Дарро не дрогнул.

– Странно, что ты думала, будто мы позволим двадцатилетней особе с репутацией ассасина утвердиться в нашем королевстве и начать командовать нами.