— Зола ин и Нагроки? — прорычал Белгрок, удивленно глядя на брата.

Тут Нагрок понял — призрака видно лишь ему, и он его явно узнает... Урсув суурт, по имени Колот, сын Хотака.

— Нагрок, — снова позвал голос Голгрина. Хоть он и звучал в сознании людоеда, но источником был явно колышущийся призрак. Ноздри Нагрока затрепетали — велика же мощь Голгрина, раз даже мертвые повинуются ему!

Призрак указал на юг, где легионеры скакали к стране минотавров.

— Леди Мариция уедет невредимая...

Опять странное решение... Голгрин испытывает непонятную нежность к этой урсув суурт. Парящий призрак Колота повернул голову, обнажив огромную рану на шее, пугающую даже Нагрока, и показал в сторону Бастиана. На миг людоеду померещилась странная тень раскаяния в глазах мертвеца.

— Ф'хан, — прозвучал голос Голгрина.

И тут же невидимый посыльный исчез. Жабоподобное лицо Нагрока расплылось в улыбке — он все понял. Потом людоед посмотрел на изумленно вытаращившегося брата.

— Ф'хан! — указал Нагрок на отряд Бастиана. Оба людоеда радостно затопали к лошадям.

Поездка через пустынную землю тянулась для Бастиана бесконечно, но еще больше его тяготили размышления о Мариции. Он ожидал услышать от сестры резкости, но ее поведение оказалось намного более агрессивным.

Едва замечая дорогу, ведущую через скалистые горы и далее, к цитадели мятежников, Бастиан вновь и вновь прокручивал в голове недавний разговор. Но результат все время получался один и тот же. Мариция, как и отец, всегда упорствует в ошибках. Нет способа изменить ее мнение, если в результате погибнет мечта Хотака и править будет родственник Чота. Если бы Мариция сразу встретилась с Фаросом... Но сейчас Бастиан предположил готовящееся предательство и поклялся не допустить второй встречи.

— Достигли вершины, — прохрипел один из его спутников.

Где-то далеко шумела и грохотала на камнях единственная река в округе. Надо было подъехать к берегу, наполнить мехи. Справа хребет заканчивался утесом, под которым журчала вода, а слева выступали на высоту клыков людоеда черные скалы.

— Надо было захватить их, Лорд Бастиан, — проговорил другой минотавр. — Взяли бы в плен легионеров, а может, и ее саму... Леди Мариция стала бы хорошим гарантом переговоров.

Бастиан подумал:

— Нет. Как бы ни сложились переговоры, важно уважать традиции, иначе мы уподобимся простым бандитам, не стоящим внимания.

По склону метнулась неясная тень. Бастиан стал вглядываться, но ничего больше не заметил, минотавр выпрямился в седле, потянувшись к секире.

— Ладно, — наконец выговорил он, — наше положение ничуть не хуже, чем у Макела в воротах.

— Макела? — переспросил один из мятежников, прикасаясь к мечу.

Каждый из воинов-минотавров знал про исторический момент, упомянутый Бастианом. Макел Людоедская Погибель оказался в западне около ворот заброшенного поселка людоедов. Многие из его сторонников тогда погибли, но он победил, бросившись вперед и пожертвовав собой.

А среди легионеров фраза «Макел в воротах» имела другое значение: «Обнаруженная засада».

Миг спустя людоеды во главе с мерзкими братьями обрушились на отряд Бастиана. Четыре всадника атаковали с фланга, четыре сзади. Следом бежали пешие воины.

— Вперед! — крикнул Бастиан, принимая единственное решение, которое могло привести к спасению. Обнажив оружие, минотавры атаковали первого наездника — ведь если удастся пробить брешь в рядах людоедов, будет шанс прорваться. Никто из них не боялся смерти, но враги превосходили их числом, а сообщение об итогах переговоров необходимо было доставить Фаросу.

Людоеды оказались воинами Блотена.

— Джа'ра ив ф'хан я урсув суурт! — вопил один, особенно уродливый, в котором Бастиан без труда узнал командира.