– Благодарю вас. Мы все будем ждать вас.

Римо повесил трубку, какую то секунду поглядел на телефон, а затем вышел из комнаты. Он должен встретиться со старым азиатом. Встретиться и разгадать эту загадку раз и навсегда.

Глава 17

Проход между камерами был пуст, несмотря на то что Немеров велел охраннику с лицом хорька стеречь заключенных. Влажный пол, покрытый плесенью, скользил под ногами у Римо, когда он шел к камере Чиуна.

Дверь была крепко заперта на тяжелый замок, весящий не менее четырех фунтов. Взявшись за замок, Римо поискал глазами охранника, собираясь потребовать у него ключ, затем неожиданно переменил решение и сжал замок руками. Металл треснул, и замок сломался на две части.

Римо тихо положил остатки замка на пол и прислушался. В темнице стояла тишина, которые нарушало только тихое всхлипывание Мэгги за дверью ее камеры. Эта подождет, сначала ему нужен Чиун.

Римо толкнул дверь и вспомнил, каким он в последний раз видел старого азиата – беспомощным, прикованным за руки и за ноги к полу.

Дверь тихо отворилась. Старше сидел на койке, в добрых шести футах от железного кольца. Римо взглянул на кольцо.

Сталь толщиной в один дюйм была разрублена пополам. Рядом лежали остатки цепи. Там же находились ручные и ножные кандалы, смятые и сплющенные, как будто над ними поработал огромный молот.

Разумеется, этого не могло быть. Если бы кандалы действительно расплющил молот, то он бы расплющил также руки и ноги старика, бывшие в этих кандалах.

Когда Римо вошел в камеру, старик встал, поклонился и улыбнулся.

Римо решил пока не спрашивать, как азиату удалось освободиться. У человека, который считал себя П.Д.Кенни, были более важные проблемы.

– Старик, – сказал он, – мне нужна твоя помощь.

– Тебе нужно лишь спросить.

– Мне кажется, я знаю, кто я такой, но уверенности у меня нет. Помоги мне.

Чиун посмотрел на маленький пластырь, все еще скрывающий висок Римо.

– Ты получил удар в голову, верно?

– Да.

– И после этого ты потерял память?

– Да.

– Тогда, возможно, такой же удар ее восстановит, – сказал Чиун.

Прежде чем Римо успел пошевелиться и оказать сопротивление, маленький и твердый, как камень, кулак мелькнул в воздухе, и большой палец ударил Римо по виску. Удар миновал центр кости только на 1/32 дюйма, и жизнь Римо спасло только это расстояние. Перед глазами у него вспыхнули звезды, и он помотал головой, чтобы прийти в себя. А затем хлынул поток воспоминаний, и его жизнь вернулась к нему: он обрел свою индивидуальность и вспомнил свое задание, вспомнил, кто он такой и что он здесь делает.

– Я знаю, – сказал он со счастливой улыбкой, все еще мотая головой, гудящей от удара Чиуна, – Я знаю. я – Римо.

– Очень рад, – сказал Чиун. – Я для тебя кое что приготовил. – Быстрее, чем можно было это заметить, рука старика с открытой ладонью метнулась вперед, и вытянутые пальцы с резким звуком хлопнули Римо по щеке.

Голова Римо мотнулась в сторону, и он проворчал:

– Какого черта, Чиун? За что?

– За то, что ты назвал Синанджу пригородом Гонконга, а меня – китайцем. За то, что ты дерзишь старшим, не соблюдаешь диету, путаешься с женщинами, заставляешь беспокоиться доктора Смита и вредишь интересам своей страны.

– Ты волновался, да?

– Волновался? О куске падали, который за неделю своим обжорством доведет себя до смерти, если за ним не присматривать? О чем тут волноваться?

Будучи еще П.Д.Кенни, Римо собирался спросить, как старику удалось разорвать железные цепи. Но теперь он опять стал Римо Уильямсом, и вопрос сам собой отпал.