– …а Р. Эстергази согласен со мной. Я предлагаю немедленно приступить к эвакуации колонии, и вот почему. Схожие мысли обычно приходят в головы противников одновременно. Если вы заговорили о теракте, можете быть уверены, руководство наших противников обсуждает те же возможности.

– Мировое сообщество не допустит, – сказала Эдера. – Мы мирная колония.

– Тогда вспомните об этом чуть раньше. Нанести превентивный ракетный удар по мирной колонии психологически несколько сложнее, чем ответный – по ней же. Мирового сообщества никогда не хватало, чтобы иначе чем на словах заступаться за нечто стертое с лица земли. Пожурят, осудят, ужаснутся, может быть, установят эмбарго лет на десять – и будут дальше строить добрососедские отношения с выжившим. Возмездие – штука непродуктивная, на это соображение всегда опирается право силы.

Ставрос оглядел всех собравшихся за столом. Он ничего не говорил, но выглядел так, будто ярость его дошла до предела, когда начинает пожирать самое себя.

– Вы организовали весьма впечатляющее лобби: вы, ваш пасынок, его клон и его же более чем сомнительная жена. Но бесконечно это продолжаться не может. Я отстраняю вас от дальнейшего исполнения обязанностей главы Сил самообороны. Миз Морган, руководство ССО переходит к вам. Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы господин Норм не покидал своей комнаты до появления на Авалоне наших Вооруженных Сил. Пусть Пантократор разбирается с таким, с позволения сказать, солдатом.

– Разбежалась, – буркнула Морган. – Эй, даже не думайте!

– И не собирались, – ответил Андерс за Тирода и за себя.

Судя по лицу, Кэссиди подумал о применении оружия – и отказался от этой мысли. Перестреляешь своих, а кто в чужих стрелять будет?

– Это мятеж? – спросил Ставрос. – Бротиган, похоже, вам придется возглавить этот детский сад. Если они не ССО, мы не можем их просто так… содержать.

– Нет, – вздохнула Эдера. – Это групповая психология. Те, кто отработает свое и уйдет, никогда не станут играть по правилам тех, кто решил тут жить. Это на уровне нравственных идеалов, как те же контрактники. Досюда играем, а отсюда встали и ушли: ни при чем они.

– Да ничего подобного, мэм, под одними пушками сидим. Разумеется, если вы доведете ситуацию до «спасайся, кто может», самые высокие шансы будут у меня, Морган и Р. Эстергази. Разумеется, я не оставлю пасынка с его женой. Если вы еще не поняли: у вас тут дочь, между прочим. Выводите людей, если обойдется все – можете сунуть меня в криозаморозку и продержать там до прихода крейсеров, это самый безопасный способ удержания меня под арестом. Я с вами не власть делю.

– Да, у меня есть дочь. У меня полно недостатков, однако я по мере сил стараюсь разделять общественное и личное. В этом моя сила, и не надо меня шантажировать материнством. Недавно вы продемонстрировали, что без колебаний примените силу, защищая своих. Теперь вы фактически отказываетесь исполнять распоряжения высшего руководства, хотя они подразумевают ваши непосредственные обязанности. Я допускаю, что у вас может быть мнение на этот счет, но силовое ведомство не должно размахивать мнениями, иначе оно перестает быть продуктивным и ослабляет власть. Вы не должны ставить сами себе боевые задачи, ваша обязанность их исполнять.

– Мы можем с вами когда‑нибудь побеседовать о том, считать ли личное слабостью или источником силы. Что касается меня, я привык ценить личное и находить в нем опору.