Она в несколько минут оседлала своего вороного и двинулась в путь, жуя сухарь. Странное состояние владело все это время Каэтаной – она была безмятежно спокойной. Горе и скорбь нашли свое место в ее измученном потерями сердце – а на виду остались веселая улыбка и ясный взгляд. Она больше никуда не торопилась и совершенно ничего не боялась. Страх, как и горе, перешагнул ту черту, за которой он теряет свое влияние.

Все ее спутники встретили смерть лицом к лицу и ушли из этого мира достойно. Она бы предала их память, если бы сейчас стремилась сохранить жизнь и испытывала страх перед возможной опасностью. Ею владела одна-единственная мысль: дойти до Безымянного храма во что бы то ни стало. Не ради себя, ради них. Она несла в себе десятки незаданных вопросов. А маленький отряд по-прежнему был с ней, все рядом: и хохочущий белозубый Джангарай с двумя мечами крест-накрест за , плечами, и величественный Ловалонга, и двухголосое, двуглавое существо Эйя – Габия – близнецы-урахаги, и исполин Бордонкай со своей Ущербной Луной на плече, чью рукоять он ласкал, как стан любовницы, и маленький смешной человечек, мудрый альв, золотое сердечко.

Она ехала, не понукая коня, позволяя ему самому выбирать аллюр, и разговаривала, разговаривала, разговаривала... Она торопилась сказать им все, что не успела при их жизни: что любит их всех и бесконечно благодарна :им за дружбу, за тепло и любовь; заточто они без сожаления отдали за нее свои жизни. Каэтана не знала, что ждет ее в Сонандане, не предполагала, как доберется туда и какие препятствия встанут перед ней, но она точно знала, что нет на свете силы, которая сможет остановить ее, заставить свернуть с выбранного пути. Многократно сильная силой своих друзей, она могла выйти в одиночку против всех богов, которые посмели бы бросить ей вызов.

Единственной целью одинокой странницы на вороном коне оставался Безымянный храм, который испокон веков стоял на Земле детей Интагейи Сангасойи.

– Детей Интагейи Сангасойи, – прошептала Каэ – О чем ты догадался перед смертью, Воршуд?

Каэтана не слишком торопилась – она была уверена, что теперь, на последнем рубеже, боги тем более не оставят ее в покое. Оставалось только догадываться, чтб они придумают на сей раз.

Каэтана приподнялась на стременах, оглядывая окрестности. Громадный хребет Онодонги таял в голубизне неба y нее над головой. В вышине царили огромные гордые птицы, а снежная вершина, казалось, пронзала небо и устремлялась в глубины вселенной.

Прямо перед всадницей горы слегка раздвигались, образовав узкое длинное ущелье, к которому вела каменистая тропинка. Вокруг буйствовала растительность всех оттен-Йков зеленого цвета, а тропинка выглядела истоптанной, словно ею постоянно пользовались. Она приветливо извивалась по равнине, приглашая странницу за собой, в ;глубь гор, в Запретные земли. И Каэтана понимала, что и вряд ли сможет преодолеть ее, не встретившись с богами. Она поправила перевязи мечей, затянула потуже пояс и выпрямилась в седле. Затем легонько тронула коня, пуская его вперед, и приготовилась к неизбежному.

Они ждали ее на узкой тропинке.

В полном вооружении, в блестящих доспехах, при всех своих регалиях и атрибутах могущества. Они преградили ей путь живой стеной.

Красивое это было зрелище, если отвлечься от сути дела.

Впереди всех стоял Джоу Лахатал собственной персоной со знаменем, на котором золотыми нитями был вышит Змей Земли – Аврага Могой. Алое полотнище плескалось на ветру, и сверкающий змей, казалось, свивал и развивал на нем свои могучие кольца. Солнце отражалось в драгоценных нитях, вспыхивало огненными бликами и слепило глаза. Джоу Лахатал был облачен в белые доспехи и шлем с высоким багряным гребнем. Огромный меч он вонзил острием в землю и стоял опираясь на него правой рукой в перчатке с шипами. Золотые волосы бога вьющимися прядями падали на плечи, а тонкогубый рот был упрямо сжат.