Когда я в нынешнем году явилась на шабаш, то с удивлением обнаружила, что здесь оказался весь колдовской и инфернальный бомонд. В воздухе, помимо серы и элитных духов, пахло какими‑то новостями. Пожилые, уважаемые ведьмы носились как девочки и пили шампанское прямо из бутылок. Молодые ведьмочки вроде меня, собравшись стайкой нудисток‑манекеншиц на пушистых ковриках (ими была устелена вся гора), что‑то оживленно обсуждали, не обращая внимания на пылкие заигрывания перевозбудившихся инкубов.

– Благословенна будь, в чем дело? – обратилась я к очаровательной чародейке лет пятнадцати, увлеченно оплетавшей золотыми лентами рога своего козлоногого бойфренда.

– Ты что, с луны низверглась, благословенна будь? – удивилась чародейка, а бойфренд даже приподнял голову над ее бедрами. – Нынче же Ночь выбора Госпожи!

Тьфу ты, как же я забыла... Та самая ночь в году, когда Повелитель Тьмы избирает из всех ведьм, чародеек и колдуний Госпожу, стоит всех шабашей, вместе взятых. Та, которая стала Госпожой, является повелительницей всего колдовского мира, носительницей высшего суда и неограниченной власти. Пусть даже эта власть дается всего на год, но ведь и за триста шестьдесят пять дней можно такого наворотить... Неудивительно, что все ведьмы в сборе. Каждая мечтает о такой славе. Даже я, со своим незначительным талантом.

Я посмотрела на юную чародейку. Вот ей сейчас важен только секс в неограниченном количестве. Правильно, стать Госпожой всегда можно успеть, и к тому же хороший секс никогда не бывает лишним.

– Пойду посмотрю на церемонию Представления Баронету, – сказала я. – Извини, что оторвала тебя...

– О‑о, не извиняйся, а лучше присоединяйся! – страстно прохрипела чародейка (ее, часом, не Лолита звать?), оседлав бойфренда. – Он такой сильный и бо‑льшо‑о‑ой! Никакой мужчина не сравнится!

– Нет, я пойду, – непреклонно ответила я и поторопилась убраться подальше. Вот не люблю я инфернальный секс, чем, возможно, разительно отличаюсь от своих сестер по Ремеслу. Попробовала раз‑другой – не понравилось. Уж отдаваться, так только мужчине и только по любви. Большой.

Как известно, шабаши традиционно проводятся на какой‑нибудь горе, заслужившей дурную репутацию. Так считают непосвященные, на самом деле репутация горы не имеет ровно никакого значения. Но собственно на горе проходит только неофициальная часть шабаша (выпивка, секс, танцы). Все серьезные мероприятия проводятся в Замке Козла, силою магии воздвигающемся над ведьмовским алтарем. Туда, под сияющие золотом, изумрудами и рубинами своды, я и поспешила в толпе прочих гостей. Обстановка, как всегда, потрясала воображение полным отсутствием художественного вкуса. Подвесные потолки были оклеены стодолларовыми купюрами и банковскими карточками «VISA». На стенах между тяжелыми хрустальными светильниками красовались гигантские, ручной работы, гобелены, изображавшие вырезанные цензурой сцены из фильмов «Эммануэль», «91/2 недель», «Основной инстинкт» и «Мимино». В кадках стояли пальмы, с их резных листьев свешивались змеи, шипевшие похабные анекдоты про Штирлица. Между кресел и столиков, расставленных как в ресторане, били фонтаны из небольших бассейнов, обсаженных штокрозами.

– Небось опять в фонтанах не шампанское, а «Клинское», – под нос пробурчала идущая рядом со мной пожилая ведьма. – Скупердяй наш Козлище, аденома ему в уд!

Народ рассаживался за столиками, при этом стремясь быть поближе к импровизированной сцене, задрапированной алой парчой и черным бархатом со стразами. На сцене стояло обычное кожаное кресло. Правда, кожа на него пошла человеческая.