Но пришельцы лишь переглянулись, но никак не отреагировали.

Один из них глянул в угол клетки, недовольно отвернулся. Затем когтем указал на лужу… Раздался странный звук и я решил, что они смеются.

— Ничего, уроды… У меня еще будет шанс.

Пришельцы просто стояли и разглядывали меня. Затем один открыл клеть, резко сорвал с меня правый ботинок, вместе с частью костюма.

Затем тот, что со мной разговаривал, решительно, без промедлений дернул клапан на баллоне. В мою сторону устремилась короткая струя сверх охлажденного газа. Правую ногу, чуть ниже колена, обдало высокой отрицательной температурой.

— Аа-ахр… Черт!

Это было очень больно. Так больно, что боль в суставе показалась легким дискомфортом. Нет ничего хуже, мгновенно застывающей крови в сосудах, отмирающей плоти и нервов, еще передающих обжигающую, просто невыносимую боль. Мозг просто взорвался от дикой, резко ударившей в него боли. Интуитивно я протянул к ноге руки, пытаясь защититься, но просто не дотянулся. Почти сразу потерял сознание.

Очнулся, когда никого уже не было.

Тело женщины никуда не унесли. Она просто лежала рядом с клеткой.

Мертвая.

Моя нога, чуть ниже колена, была темно-сизой, даже слегка фиолетовой. Я ее совсем не чувствовал. До колена вообще ничего. Однако выше была сильная боль, чем-то заглушенная, но уверенно пробивавшаяся откуда из глубины, выворачивая мозг наизнанку.

В голове прочно засела мысль, что это конец. Какое-то отупение.

Я все еще не верил, что теперь инвалид. Отмороженная нога, разбитый локтевой сустав. Скоро начнется отторжение тканей, заражение крови. Мне осталось совсем не долго. И никакой надежды на спасение…

Во рту пересохло.

Я бессмысленно пялился в потолок, на стены. Вдруг, краем глаза я заметил, что у женщины за спиной был небольшой смятый рюкзак. Хотел подняться и попробовать дотянуться до него, но ничего не вышло. Из-за неосторожного движения обмороженная кожа начала трескаться, из ран потекла какая-то красноватая жидкость, мало чем похожая на кровь. Конечность ниже колена превратилась в сосульку.

Это тоже было больно. Неудобно. Мозг просто не мог понять, что одна из конечностей больше не функционирует. Я бестолково елозил по полу, пытаясь хоть как-то приспособиться и перетерпеть сильнейшую боль.

Минут двадцать спустя, я все же подполз к решетке, затем с большим трудом, за руку подтащил женщину чуть ближе и дотянулся до рюкзака. Открыл и не поверил своим глазам. Внутри был медпак первого уровня. «Единичка».

— Святые бабуины, — выдохнул я, трясущейся рукой пытаясь вскрыть спасительную капсулу. Неужели, маленький, но шанс?

Вскрыл. С третьего раза.

Потянулся к контейнеру с нанитами. Одной рукой действовать неудобно, особенно, когда все твои мысли забиты болезненными ощущениями. Открыть-то открыл. А куда их девать? Высыпать на кусок обмороженного мяса? Так толку не будет.

Извлек скальпель, кое-как, с трудом сделал на мерзлом мясе глубокий надрез. Высыпал туда. Залил эмульсией. Все. Умные наниты сами должны определить характер повреждений, состояние и способы противодействия и восстановления. Жаль, конечно, что медпак всего лишь первого уровня. Если б что-то посущественней, то можно было бы не беспокоиться.

Откинулся на прутья, выдохнул. Устал.

Энергии не было совсем.

Все, больше от меня ничего не зависит. Будь, что будет.

Постепенно выше колена боль начала стихать. Почувствовал какой-то зуд.

Не хотелось вообще ничего, только лежать. Что там делали с ногой наниты, мне даже смотреть не хотелось. Знал, ничего хорошего там не увижу.

Выждав минут десять, я все же кое-как приподнялся и посмотрел.

Зрелище не самое приятное. Плоть разморозило, однако цвет кожи был странным, бледно-розовым, с фиолетовыми прожилками.