-  Это больше, чем они позволяют себе съесть за неделю, - ответил ей Инди. - В деревне голод.

    -  Я догадываюсь, - парировала она. - Не пойму только, чем я помогу их беде, если выну у них изо рта эту порцию. Тем более, что меня при одном виде этой бурды тошнит.

    Обстановка совершенно лишила ее аппетита. В самом деле, разве она может принять от этих людей такую жертву. Даже на родной ферме в Миссури она не знала таких лишений. При виде этих измученных лиц, навевавших на нее воспоминания о ее жалком детстве, Уилли захотелось унестись отсюда за тридевять земель.

    -  Ешь! - приказал Инди.

    -  У меня пропал аппетит, - огрызнулась девушка.

    Старейшины с каменными лицами не сводили с них глаз.

    -  Ты оскорбляешь их и выводишь из терпения меня, - процедил Джонс, слащаво улыбаясь индийцам. - А ну ешь!

    Терпение Инди ее мало беспокоило, но бросать вызов дошедшим до предела страданий местным жителям она не хотела. И потому, последовав примеру своих спутников, принялась за еду. Вождь удовлетворенно улыбнулся и произнес по-английски:

    -  Отдохните у нас перед тем, как продолжить путь.

    -  Мы были бы очень признательны, - кивнул Индиана, подумав про себя, что раз вождь говорит по-английски, значит когда-то тут бывали англичане.

    -  Не будем отдыхать! - вмешался вдруг Коротышка. - Инди везет меня на Америку. Нам нужно трогаться в путь. На Америку!

    -   В Америку... - поправила его Уилли. Прежде ей не приходила в голову эта мысль. Сейчас же она сочла ее как нельзя более удачной. В Америку. Быть может, на Манхэттен...

    -  Америка, Америка... - закивал вождь, смутно понимая, о чем идет речь.

    -  Успокойся, парень, - урезонил Джонс Коротышку, нахлобучив ему на голову свою шляпу, после чего обратился к вождю. - Можете ли вы дать нам проводника, который бы довел нас до Дели? Я профессор, и мне нужно вернуться в университет.

    -  Да. Саджну поведет вас, - ответил тот.

    -  Спасибо.

    -  По дороге к Дели вы остановитесь в Панкоте, - это было сказано как нечто само собой разумеющееся, словно бы просто для информации.

    Однако Индиана уловил в словах вождя подвох и осторожно возразил:

    -  Но ведь Панкот совсем не по дороге...

    -  Там вы пойдете во дворец, - продолжал вождь как ни в чем не бывало, точно не расслышав, что сказал Джонс.

    -  Я думал, что дворец опустел еще в 1857 году, - снова попытался прощупать почву Инди.

    -  Нет, - заверил его вождь. - Там теперь новый махараджа. И оттуда исходит темный свет. Как сто лет назад. Оттуда веет смертью на мое селение.

    -  Не понял... Что там произошло? - переспросил Индиана, не уловив смысла сказанного.

    -  Зло берет начало в Панкоте, - терпеливо, как маленькому, принялся объяснять ему старик. - А затем, подобно муссону, разносится и ложится тьмою на всю страну.

    -  Зло?.. Какое зло? - недоуменно поинтересовался Индиана.

    Шаман говорил, казалось на двух разных уровнях, которые постоянно менялись местами, и у Инди создавалось впечатление, что его вынуждают смотреть сквозь потрескавшиеся очки.

    Коротышке совершенно не нравился тот оборот, который принял разговор. И в особенности интерес, проявленный к рассказу вождя Индианой.