– Если вы, мадам, считаете, что, назвав моё второе имя, вызовете во мне стыд, покорность, смущение, яркий всплеск адреналина или же что-то иное, то ошибаетесь. Это никак не повлияет на меня, и я буду дальше общаться с вами так, как посчитаю нужным, – усмехаясь, приподнимаю бровь.

– Твоё поведение отвратительно, Эйс. Ты оскорбил отца и Бланш. Молли плачет, ты довёл сестру до истерики! Ты хотя бы немного ослабил грубость по отношению к ним, ведь сегодня праздник! Я ужасно разочарована в тебе, сын. Ужасно, – она медленно наступает на меня, думая, что всё же напугает. Нет. Я равнодушно смотрю на маму, отмечая, что она изменилась. Стала использовать более яркие тона в одежде, как и в макияже, выбрала другой оттенок светлого цвета волос, и глаза стали более живыми, чем раньше. Лицо разгладилось от морщин, и она, по всей видимости, чувствует себя превосходно.

– Я опоздала с тем, чтобы первой сообщить тебе новость из-за пробок и задержки изготовления подарка для твоего отца. Наверное, это и моя вина, что ты так отреагировал на события и наше решение развестись. Но это ничего не меняет, сынок. Мы останемся семьёй, будем собираться по праздникам и на другие события, вместе отдыхать, и это никак не скажется на нашем будущем, – уже мягче добавляет она.

– Не скажется, – повторяю её слова.

– Нет, ни капли, обещаю. Просто пришло время нам с твоим отцом увидеть другую жизнь. Мы провели вместе долгое время, и я никогда не чувствовала себя так, как сейчас. Мне нравится то, что я, наконец-то, свободна, понимаешь? Меня никто не выгонял, это я предложила обдумать развод. Это моё решение, потому что я тоже хочу быть счастливой. Хотя бы на старости лет узнать, а что такое чувства. Знаешь, смотрю на Таддеуса и завидую ему, он влюблён, его глаза горят, и я желаю тоже ощутить это. Мы счастливы, каждый по-своему, но счастливы, Эйс. Развод – это верно принятое решение. Мы не сообщили тебе о нём, чтобы не волновать, да и о таких вещах не говорят по телефону, тем более, когда ты постоянно занят и оставляешь для разговора две минуты. Пойми нас, мы сделали то, что поможет каждому из нас обрести покой и радость, – она кладёт руку мне на грудь и похлопывает по ней. Нервничает, боится моей реакции, и это всё скучно, прозаично, и мне не нужно даже напрягаться, чтобы понять это. И если бы она немного присмотрелась ко мне, то поняла бы – я абсолютно спокоен. Её монолог пресен и нелеп в данной ситуации, меня не волнует, по какой причине они это сделали. Последствия – вот о чём я думаю.

– Но никто из вас не подумал, как это отразится на мне. Я говорю сейчас не о вашем глупом желании разорвать узы брака, который был лишь на бумаге, я говорю о другом. О ней. Эта женщина, находящаяся в поместье, имеет самую низменную и примитивную ступень развития. И вы, мадам, допустили это. Для чего? Почему не угадали то, что за этим последует? – Отхожу на шаг, не позволяя ей продемонстрировать ещё более удушающую нежность. Она лишняя для меня, отвратительная и приторная, вызывающая негодующий ответ моего разума.

– Ты о Бланш? Боже, Эйс, сейчас каждый третий мужчина нашего круга имеет постоянную любовницу, и это не новость. Это даже повышает самооценку в глазах окружающих. Бланш хоть и проститутка, но очень дорогая и профессиональная. Я никогда не видела, чтобы глаза твоего отца так светились от радости и удовлетворения.