Я не поддаюсь такого рода развлечениям, даже на лице Нейсона было написано удивление, когда я вызвался участвовать. От меня не ждали такого шага, но именно это помогло мне увидеть больше. Бланш, действительно, обучалась не только уменью ублажать мужчин, но и держаться уверенно в седле. Она делала немыслимые для других повороты и удары, эта игра была больше для нас с ней, потому что мяч мы вырывали друг у друга. Одно очко, которое я выхватил у неё буквально из-под носа, приносит наслаждение. Вот он секс, вот. Неужели, это ощущение подъёма и ещё большей уверенности в себе хуже, чем примитивное кувыркание в постели? Нет. Здесь нужна не только сила, но и логика. Необходимо просчитывать ходы, знать противника и, обскакав его, защитить ворота и победить. Как же приятен вкус победы – чистый наркотик.

По моим заключениям, она направилась к конюшне. На её высоких сапогах есть эмблема фирменного дома моды, где занимаются частными заказами, да и форма была подогнана по фигуре. Значит, она готовилась к этому дню заранее. Предусмотрительно.

Ржание лошадей раздаётся по бокам от меня, и я иду дальше, втягивая в себя удушливую вонь навоза. От дождя в помещении влажно, и мне не комфортно, но я не могу переселить в себе радость от триумфа и желания увидеть поражение в её глазах.

Замедляю шаги, когда слышу тихий голос.

– Бедная Звёздочка, я тебя загоняла. Но я обещала тебе угощение, если покажешь, какая ты сильная. И ты это сделала, милая, ты умница. Ты была лучше всех.

– Разговор с заведомо непонимающим тебя объектом имеет отголоски шизофрении и тех самых отклонений, которые ты отрицаешь, Бланш, – насмешливо подаю голос.

Она оборачивается, когда лошадь съедает кусочек лакомства с её руки, и даже не удивлена моему присутствию.

– Я не отрицаю отклонений, мистер Рассел. Я упоминала, что вы не имеете тех, что предпочитаете лелеять в своём разуме. И научно доказано, что лошади понимают человеческую речь и реагируют на людей по-разному, в зависимости от восприятия и интонации. Меня учили, что нужно поощрять человека или же животное, когда оно проявляет то, о чём их просишь, – с улыбкой отвечает она и возвращает своё внимание на чёрную кобылу с непонятным узором на морде.

– Нет, мистер Рассел, я не желаю больше говорить с вами о деньгах. Это меня чертовски утомило, и если вы пришли сюда за этим, то прошу вас, успокойтесь, – добавляет, не поворачиваясь ко мне. Ладонь в перчатке ложится на чёрную гриву, и поглаживает её.

– Я пришёл, чтобы поблагодарить за игру. Она была довольно сносной, хотя я не люблю этого, – прислоняюсь плечом к стене загона, наблюдая за неторопливой лаской, на которую лошадь моментально отзывается довольным ржанием.

– Но вы любите побеждать. Вы маниакально стремитесь к этому и порой не замечаете, когда переходите рамки дозволенного. Вы ударили Ларка, но я даже скажу спасибо за это, он меня раздражает. К тому же вы играли не в поло, а вновь боролись со мной. Не надоело? – Бланш оборачивается ко мне.

– Ты слишком высокого мнения о себе, Бланш. Если есть враг, то он враг во всём. К тому же я не ударил кузена, а предотвратил его замах и выиграл время, чтобы увести мяч от него и от отца, – спокойно отвечаю ей.

– А если враг – это вы сами? Что делать тогда? Как бороться с самим собой? – Она выглядит довольно серьёзно и явно намекает на несуществующих демонов внутри меня.