– Ну конечно он просто спит, сука ты гребаная! – рявкнул я и, схватив ее за серебристые волосы, подтащил волоком к трупу Тоши и выстрелил ему еще пару раз в голову, кроша череп. Взвизгнули отрикошетившие пули, ошметки мозгов влетели в холеное лицо визгливой суки, что зашлась в диком крике. Она глядела Тоше прямо в раздолбанный мозг и орала, но не было и намека на подступающую блевоту. Еще бы… Их давно не пугает чужие кровь и страдания. Они боятся только за себя…

– Ну?! Где Монкар, сука?!

– Я верна! Я верна Монкару!

– Выпотрошу, сука! – пинком перевернув бьющееся в истерике тело, я выхватил нож и всадил ей в правый бок, тут же рывком дернув к центру живота. Отточенное лезвие с легкостью прошло сквозь плоть, а девка, схватившись за мою руку, завопила мне в забрало. Трясущиеся губы, безумные глаза, льющиеся рекой слезы…

– Ну да – буркнул я, резко дергая рукой.

Вспоров ей живот, я встал и пошел прочь. А она, перевернувшись на бок, попыталась ползти следом.

– Я прошла? Я прошла п-проверку?

Вместе с рекой крови на рифленый пол полезли резаные кишки. Отвернувшись, я двинулся к тому, кто видел все происходящее и судя по его перекошенной роже и нервно мечущимся в орбитах глазам, он понимал, что это никакая не проверка. Я пересек заполненный воем и хрипами умирающих зал, присел перед аккуратистом, поднял заляпанное забрало и улыбнулся:

– А ты метросекс какого уровня? Третьего? А тебе уже выдали почетную нашивку?

– Я расскажу все что знаю! Не убивайте!

– Хорошо – кивнул я, медленно вытирая красное от крови лезвие ножа о его сохранившуюся белизну рубашку – Начинай, хреносос… начинай говорить… Где Монкар?

– Ниже!

Удар рукоятью ножа разбил ему губы и выбил пару белоснежных зубов. Пока он сплевывал осколки и кровь, пока оглушено шлепал разорванными губами, я воткнул острие лезвие ему в лоб и, прочертив вертикальную линию, чувствуя, как сталь скребет по кости, пояснил:

– Я хочу полную сука информацию… подробную… да?

– Да! Да! Ох… Да!

– Говори…

– Он…

– Да?

– А это точно не проверка? Я верен Монкару!

Воткнув нож ему в селезенку, я заткнул разинутый рот упырка ладонью и, глядя на медленно расползающееся по белой ткани красное пятно, пару секунд задумчиво молчал, втягивая ноздрями вонь дерьма, металлический запах крови и пороховую гарь. Когда я убрал ладонь, то услышал:

– Монкар тремя этажами ниже! Уровень Величия и Созидания! Три входа, если двигаться сверху вниз. Но вниз – не значит к низам! Вниз – лишь биссектриса направления и… А-А-А-А! Понял! Понял! Три входа! Два – лифтовые. Но один лифт – исключительно для Монкара! Еще лестница. Там позиции его гвардии – Стражи Чистоты! Они следят за всем и… вы не из них? Они делают проверки и… А-А-А-А-А-А! Все! Все! Первый пост стражи за вторым пролетом лестнице. А если лифтом – то там главный КПП и на каждом этаже остановки…

Всхлипывая, скуля, ерзая ногами, он вывалил и вываливал на меня поток информации. Изредка его заносило в ненужную сторону и тогда приходилось опять поворачивать рукоять ножа в ране. Когда он излился окончательно, а это случилось минут через пять, послышалось его робкое:

– Я ведь был полезен?

– Ага – кивнул я.

– И заслужил жиз…

– Нет – столь же спокойно ответил я и дернул нож в сторону, вспаривая брюшину.

Упырок даже не закричал, разом отрубившись от боли. Жаль. Но будить его времени нет. Встав, я зашагал к идущему навстречу Рэку:

– Командир! Выбили инфу! – залитого кровью орка аж потряхивало от боевого ража – И содрали со стену карту.