Еще одной «фишкой» было отрубание яиц. После каждого «конфликта» проигравшие объявлялись временными рабами и начинали выплачивать победителям нехилый налог. И к этому всему у двоих из числа проигравших ампутировались яйца, что автоматом меняло их статус на женщин. Жертв для этой «древней» традиции выбирали вроде как случайным жребием – ну да… до сих пор верите в типа случайный жребий, ушлепки?

Кстати, о статусах – настоящих женщин в Поплавке нет.

Тут одни мужики – в каждом из четырех племен. Нет женщин и на нижнем этаже – там вообще никого нет. Он пустует. А раз женщин нет, то приходится придумывать что-то самим… Поэтому и вариантов одежды тут только два – рубахи со штанам и юбки…

– Упырки – прошипел я, с силой впечатывая подошвы ботинок в стальной пол – Гребаные хренососы!

Всполохи сварки отражались от стен подводного каземата и дерганными адреналиновыми огоньками плясали в застывших глазах здешних обитателей, что медленно смыкали вокруг нас кольцо. На нас им было посрать – они смотрели только на растущую в закрытых створках раскаленную щель. Над уничтожаемыми дверями висел все тот же символ – жалкие остатки системной полусферы. Хотя даже не полусферы – тут, похоже, стояло что-то из «до системной» эпохи. Обычная камера наблюдения в защитном кожухе…

В общем почти как родная Окраина, но здесь грязно. Замызганно, засрано, запущено. Камальдула такого беспредела не позволяла.

Перерезанный засов с грохотом улетел в шахту, вскрытые створки с протестующим визгом открылись, и первые бойцы подались вперед, ныряя стволами и фонарями вниз. Секунда… и один за другим они начали спускаться по двум лестницам – по ним и поднялись «атакующие». Здешние воротилы порешали все за всех. Ну да – а почему не договориться, если на кону яйца не свои, а чужие? Где-то и когда-то я это уже вспоминал – про особый подход к любому делу, когда напрямую рискуешь собственными яйцами…

– До упора? – поинтересовалась входящая в центральный ствол Ссака.

– До самой жопы Монкара – подтвердил я, вставая за ней – И еще на локоть глубже.

– С радостью! – усмехнулась сквозь забрала наемница и, проигнорировав лестницы, прыгнула в зыбко освещенную пустоту – Минуем все этажи, гоблины! До самого низа!

Я последовал за ней. Метров пять преодолел в свободном полете, ухватившись за одну из поперечин, чуть притормозил, гася скорость, а затем опять разжал пальцы. Ревущий вверху Рэк поторапливал самых медленных, торопясь выпнуть всех с верхнего «слоя».

Может заглянуть и на остальные многоуровневые этажи? А нахрена?

Хотя…

Опять перехватившись, я задрал голову и крикнул спускающемуся сварщику:

– Вскрывайте каждую дверь! Створки раздвигайте и фиксируйте намертво!

– Есть, лид!

У здешних на руках лишь холодное оружие из скверного мягкого железа. Единственной их изоляционной защитой друг от друга служили расположенные в центральном стволе этажные створки, что закрывались со стороны «слоев». Казалось бы, сиди дома и жри что дают. Но иногда жратву вдруг выдавали не на родном уровне, а на соседском, о чем оповещали заранее через хриплые бубнящие динамики – я слышал один из таких зовов. Хочешь не хочешь – а за жратвой и водой идти придется. Даже на территорию чужого племени… отсюда и войны вместе с договоренностями. А они могут двери закрыть и не пустить… Но потом и им самим не повезет с раздачей и придется идти к соседям с миской в одной рукой и с тесаком в другой… Так может сговориться двоим сильным против одного слабого? А затем выдумать блевотные традиции вкупе с мерзотными ценностями… Муравьиная возня в гигантском унитазном бачке…

А всем наблюдающим наглядно представлен еще один говно-эксперимент над запертыми и разделенными гоблинами.