– Что вы намерены предпринять против нас? – спросил его Беддл.

– Предпринять? – повторил Крэш. – Никто не вел съемок, пока я рассказывал. А сам я не собираюсь заводить на вас дело.

– Вы очень великодушный человек, Правитель, – саркастически промолвил Серо.

– Ни черта! – парировал Крэш. – Думаю, что принесу больше вреда вам обоим, когда все увидят, как вы выйдете отсюда вместе. К тому же все, что сегодня прозвучало в этой комнате, едва ли станет известно широкой общественности. Но то, что сумели раскопать одни, сумеют узнать и другие, не правда ли, Просперо? Рассказы или, скажем, слухи о контрабанде, взятках и циркуляции денег из одних рук в другие уже всплыли на поверхность. Мне кажется, что Тоня Велтон понимает это много лучше, чем вы оба, вместе взятые. Ах да, Беддл! Я с нетерпением жду того часа, когда вы начнете предвыборную кампанию. Это будет захватывающее зрелище!

– Ноя… я…

– Спокойно, Симкор, – остановил его Фрост. – Не стоит давать ему больше никаких зацепок. Пойдем отсюда.

Двое мужчин встали и подошли к двери, Крэш с удовольствием нажал на кнопку. Дверь открылась, и они наконец исчезли с глаз долой.

– Сейчас они повержены, но это ненадолго, – сказала Фреда Ливинг. – Вы же понимаете это, правда?

– Ну конечно, – ответил Крэш. – У Фроста еще осталось много друзей и куча денег, а среди Железноголовых есть множество доверчивых, которые простят Беддлу все, что угодно. Но их корабль уже дал течь. Если я назначу судебное разбирательство, они обвинят меня, что я пошел на это по политическим соображениям. Лучше оставить все как есть, а уж сплетни и слухи принесут свои плоды.

Крэш поднялся, потянулся и на минуту замер, призадумавшись.

– Знаете, мне в голову пришла чудная мысль, – сказал он. – Из всех расследований, касающихся роботов, это было первым, где Три Закона никак не повлияли на ситуацию.

– Вы ошибаетесь, Правитель Крэш, – сказал Калибан. – Повлияли, и даже очень.

– И каким же образом?

– «Робот не может причинить вред человеку или допустить, чтобы его бездействием человеку был причинен вред», – продекламировал Калибан Первый Закон Роботехники. – Верик хитро воспользовался верой колонистов в непогрешимость Первого Закона. А потому он ослабил Первый Закон у пятидесяти роботов и доставил их в Резиденцию Правителя. Они были выключены, обесточены – недееспособны. То есть своим бездействием они допустили, что человеку был причинен вред.

– Интересная точка зрения на Первый Закон, – сказал Дональд. – Я сам испытал очень неприятные ощущения, когда осознал, что мог бы спасти Грега, если бы остался рядом с ним – невзирая на то, что я никак не мог оказаться рядом с ним, поскольку выполнял свои обычные обязанности. Хотя я прекрасно знал, что ничего не мог поделать, должен признаться, это ощущение было невыносимо. И все это является составляющей Первого Закона. Этот Закон заключен в такие строгие рамки, что невозможно втиснуться в них при неурядицах и постоянных случайностях, подстерегающих нас в повседневной жизни.

– Дональд! – удивилась Фреда. – Похоже, ты начал критически относиться к неполноценности Трех Законов?

– Ничего подобного, доктор Ливинг. Я критически отношусь к неполноценности повседневной жизни.

Фреда рассмеялась и повернулась к Калибану.

– А что скажешь ты, Калибан? Как ты относишься к Законам? Последние несколько дней тебя чему-нибудь научили?

– Год назад, когда я случайно сбежал из лаборатории, постоянные гонения заставили меня выработать свой собственный Закон: «Защищай свою жизнь».