– Другое дело, что, пока мы стояли у руля, подобные происшествия не просачивались в прессу. Шкатов четко следил за этим, – сказала Ма-Маша.

– Наши спецы были лучше во всем, – сказал филин, заглотив дохлую мышку. Вики наколдовала ему их целую кастрюлю в честь папиного дня рождения. Ну не торт же ему есть, в самом деле.

– Почему были, магистр? – удивилась Ма-Маша. – Я слышала, что Шкатов и сейчас прекрасно сотрудничает с действующими орденами. Такого опытного сыскаря и ассасина в городе днем с огнем не сыщешь. Он, кстати, звание капитана недавно получил, за раскрытие дела с пропавшими школьниками. Дали ему звездочки, несмотря на то что преступницы в розыске. Так что, как минимум, одному члену Уробороса ты помогла, Вики.

Прямо на этих словах раздался звонок в дверь.

– Я открою, – обрадовалась Вики.

А вдруг это Ваня с Цоем вспомнили про папин день рождения и решили по этому поводу с ней помириться? Но в дверном проеме стоял капитан полиции Шкатов собственной персоной. Как говорится, помяни черта, он и явится к тебе. В руках у брутального капитана было два букета роз. Один он, молча улыбаясь, с поклоном протянул открывшей дверь девочке в маске. А второй, галантно встав на одно колено, вручил Ма-Маше.

– Приятно, что кто-то еще соблюдает субординацию даже в распущенном ордене, – одобрительно пробормотал Филин.

– Господин Адамсон, разрешите мне от всего ордена Уробороса поздравить вас с тридцатисемилетием! – Шкатов склонил мощную спину в поклоне перед отцом Вики.

– Андрей, – сказал папа, и Вики в первый раз услышала имя бравого полицейского, – бросьте вы этот цирлих-манирлих и садитесь с нами пить чай. Торт у нас сегодня замечательный, Вики сама наколдовала. Вы просто обязаны его попробовать. Тем более что мы вас только что вспоминали.

– Что же, я с большим удовольствием.

Шкатов сел напротив Вики, и она стала его внимательно разглядывать.

Наверное, можно было сказать, что Шкатов был красивым мужчиной. Если бы, конечно, он не был таким старым, а на глаз Вики дала бы ему лет тридцать пять. У капитана был темно-русый ежик волос, точеный римский профиль, массивная нижняя челюсть и ямочка на подбородке. Прибавьте к этому фигуру пловца – и вы получите словесный портрет суперполицейского Шкатова.

– Мы все очень переживаем за вас. За последние десять лет орден стал вам семьей и главным делом жизни. Старики говорят, что вы с Марией были лучшими главами ордена. Мне тоже всегда очень комфортно служилось под вашим руководством. – Шкатов будто бы говорил длинный тост с чашкой чая, спрятавшейся в большой ладони. – А вы, ваше высочество, были бы лучшей королевой Уробороса. Я уверен в этом.

– Все еще будет, Шкатов. Какие-то десять месяцев потерпите, ребята, и наше изгнание закончится, – произнес Фил.

– Я так всем и говорю, многоуважаемый магистр. Но, – все настороженно уставились на Шкатова, услышав это зловещее «но», – кто-то, похоже, очень сильно хочет помешать нам вернуться.

– Я сразу понял, Андрей, что ты зашел к нам не чаю попить, – сказал посерьезневший Герман, – докладывай обстановку.

– Если коротко, то все очень плохо. Кто-то решил основательно подпортить Петербургу Новый год. Город атакован с трех сторон. Витчхантеры Авессалома не справляются, что вроде бы нам на руку, и это как раз-таки и плохо. А теперь подробнее. Начну с наименьшего зла. Сегодняшние свежие новости. Ночью в центре в районе Таврического сада патрулем ордена Розенкрейцеров были замечены зомби. Причем не один, не два, а не меньше десятка.

– Зомби? Откуда? У нас их отродясь не было, – поразилась Ма-Маша.