Не совсем понимаю, из-за чего он переживает. Но быстро догадываюсь — наверное невелика радость, бродить по канализации под двумя кварталами, пытаясь отыскать каждого пустотника, что там имеется.

Через полсотни метров останавливаемся около большого открытого люка. Внизу колодец с металлической лестницей, что уходит вглубь.

Сразу же чувствую вонь, которая фонтаном бьёт снизу. И это отнюдь не запах канализации — отчётливо узнаю ароматы тварей, по чьи души мы сюда явились.

Замерший на краю Рэхтон какое-то время вглядывается в темноту внизу. Потом бросает туда горсть тех самых шариков и внезапно сам прыгает следом.

Вскинув брови, заглядываю в колодец. Сознание машинально готовится к картине скорчившегося внизу Странника с переломанными конечностями. Но вместо этого вижу стоящего на своих ногах громилу, который с радостной ухмылкой машет рукой, отходя в сторону.

Следующей вниз прыгает Синера, за которой отправляется и крепыш. Рядом озадаченно вздыхает поэт, задумчиво рассматривающий лестницу. Согласен, ситуация немного неловкая. Слишком большой между нами разрыв в возможностях.

Но делать нечего — если я точно так же прыгну вниз, то, с учётом высоты, точно себе что-то сломаю. Если вообще останусь жив.

Поэтому банально спускаюсь вниз по металлическим перекладинам и через тридцать секунд спрыгиваю на землю рядом с Рэхтоном и его форингами.

— Теперь командуешь ты. Выбирай, в какую сторону пойдём, — Странник делает приглашающий жест рукой, а я переключаюсь с обоняния на зрение, рассматривая следы.

Чёрт! Как же их много. Такое впечатление, что пустотники устроили под этим люком настоящую вечеринку, которая плавно переросла в оргию. А потом ещё сутки приходили в себя, переползая с места на место.

Если подумать, разница в направлении не так критична. Раз тут много относительно мелких тварей, всё равно придётся обшарить всю сеть тоннелей.

Шагая вперёд, пытаюсь оценить диспозицию будущей схватки. Хорошая новость — туннели тут оказались заметно шире, чем я предполагал. Более того, содержимое самой канализации проходит по желобам, которые проложены вдоль стен. Мы же идём по влажной, но приемлемой поверхности.

Минус — вести огонь будет не так просто. По крайней мере, Вэнру. Я хотя бы замечу пустотников по их желтому свечению и смогу прицелиться. А поэту остаётся только палить в темноту, ориентируясь на звуки или блеск глаз. Шарики Рэхтона безусловно хороши, но охватывают только пространство на семь-восемь метров вперёд. Всё остальное скрыто мраком.

Решив пока не использовать невидимость, достаю из кобуры револьвер. Взведя курок, шагаю дальше. Рядом держится Вэнр, в правой руке которого тоже сжато оружие.

Вот и первая цель. Вскинуть руку, прицелиться. Выстрелить. Визг слабый толчок амвы — порция энергии оказалась совсем небольшой.

Подойдя ближе, рассматриваю убитого противника. Крыса. Крупная, с мощной челюстью и длинными лапами, но тем не менее, сильно напоминающая обычную. Странно. Обычно животные меняются куда сильнее. Сливаются друг с другом или людьми, либо превращаются в абсолютно непохожих на самих себя созданий. Здесь же что-то напоминающее обычное животное.

— Повезло тебе, Кир. Похоже пустота прорвалась и сразу отхлынула, не успев никого забрать с собой. Это практически обычные крысы, только начинённые амвой, — Рэхтон вносит некоторую ясность и я продолжаю движение. А через несколько метров останавливаюсь на месте, чтобы снова прицелиться.

На этот раз укладываю двух пустотников, которые крутятся рядом с границей света, не рискуя её пересекать. Как только убиваю их, из темноты вываливается настоящая стая и мы с Вэнром расходуем все патроны, что есть в барабанах револьвером. Спустя десять минут счёт уничтоженных тварей переваливает за тридцать штук. А ещё через полчаса я сбиваюсь.

В какой-то момент начинает казаться, что мы бродим тут целую вечность.