|
Неудивительно поэтому, что в административной практике инков значение суйю было ограничено. Их роль была скорее идеологической. Деление на суйю, простирающиеся от центра в бесконечность, подчеркивало вселенский характер государства, его единственность и исключительность. Подобная установка не просто типична для любой империи, но и служит самым очевидным и обязательным признаком данного класса государств, найдя в древности свое классическое выражение в китайской концепции «Поднебесной». Земли, остающиеся за границами империи, рассматриваются либо как временно отколовшиеся и подлежащие включению в состав государств, либо как незначительные и малоценные земли «дикарей» и «варваров». Таким образом, сами древние перуанцы сознавали исторические масштабы происходивших событий, и характер их мировоззрения соответствовал политико-экономической реальности.
Внутри Тауантинсуйю не все территории были равноценны. Судя по археологическим и архивным материалам, ядро, или, скорее, «позвоночный хребет», государства составляли густонаселенные горные долины и котловины от бассейна Титикаки, а позже Кочаба-мбы, на юго-востоке до области вокруг Кито на севере. Здесь пролегала благоустроенная стратегическая дорога с рядом ответвлений, к ней тяготели центры ремесленного производства и склады. Между Кито и западным берегом Титикаки находились все те поселения, которые допустимо именовать городами. Что же касается долин Тихоокеанского побережья, то во многих из них влияние инков ощущается слабо. Доимперские традиции, по-видимому, господствовали и на некоторых южных окраинах. Хроники, однако, обращают мало внимания на особенности периферийных районов, перенося данные, характерные для центральных областей, на всю империю. От завершения эпохи завоевания до начала междуусобицы и последовавшей за ней испанской конкисты прошло менее сорока лет. Все это время пришлось на царствование Уайна Капака. Именно при нем социально-хозяйственный механизм инкского государства заработал на полную мощность, раскрыв как свои слабые, так и сильные стороны. Империя достигла апогея развития, и начало ее заката совпало с вторжением чужеземцев. Индейцы запомнили Уайна Капака в роли устроителя и администратора, противопоставляя его в этом смысле Тупаку Юпанки, которого больше заботили чисто военные проблемы. (The Inca and Aztec states, 1982. P. 202.)
Привилегированный слой Тауантинсуйю
Мы подошли к центральной для нас теме - характеристике инкского общества. Здесь интересны прежде всего организация управления подчиненными территориями, формы собственности и социально-имущественная структура. Начнем с положения привилегированных слоев. В Тауантинсуйю имелись две группы знати, весьма неравные по численности: столичная и провинциальная. Представители первой получали назначения на самые высокие посты в армии и государстве и считались прямыми (по мужской линии) потомками Манко Капака - легендарного инкского первопредка. В 1603 г. насчитывалось 567 человек подобного ранга - как полагают, примерно столько же, что и к началу конкисты. (Handbook, 1946. P. 258.) Цифра эта достаточно интересна сама по себе. Р. Адамс, например, приводит данные в пользу того, что община, связанная с определенной территорией, наиболее устойчива при численности порядка четырехсот человек. При дальнейшем росте и в случае обладания особым, элитарным статусом территориальная замкнутость перестает быть значимым элементом самосознания, и община превращается в страт, класс, противостоящий другим уже не в этническом, а лишь в социально-имущественном отношении. (Adams, 1975. P. 252-253.) Инкское общество находилось где-то на пороге перехода от общинно-родственной формы определения социальных связей к сословно-классовой. Правящая группа в нем являлась одновременно кастой и этносом. В индейских догосударственных обществах внутри- и межобщинные отношения находят свое самое яркое выражение (и тем самым закрепляются как должные, утвержденные волею божественных первопредков) во время так называемых переходных обрядов - посвятительных и поминальных. |
