Он знал, кто мы такие, но тем не менее не мог полностью дистанцироваться от окружающей его реальности.

— На самом деле, у нас масса времени на разговоры.

Малахит распрямился:

— Полагаю, ты прав. Знаешь, где мы находимся?

— Нет.

Он помолчал.

— Это один из периферийных миров. Похоже, что я и сам забыл его название. Но здесь я был счастливее, чем где-либо еще. Здесь все и начинается. Первые мои крупные находки. Эти раскопки сделали меня известным и создали мне репутацию археоксенолога.

— Это последнее, о чем нам хотелось бы сейчас беседовать, — сказал Вок.

Малахит кивнул, снял бандану и еще раз вытер пот с лица.

— Но здесь все и начинается. Меня прославят эти находки, меня станут чествовать в самых высоких кругах. Пригласят на ужин в прославленный, благородный Дом Гло, где сделают предложение стать их старателем. Сам Уризель Гло примет меня на работу и предложит крупную стипендию.

— Ну и к чему это приведет? — спросил я. — Расскажи нам о сарути.

Он разозлился и отвернулся:

— Зачем? Что вы можете предложить мне? Ничего! Вы убили меня!

— Мы можем помочь, Малахит. Облегчить твою участь. Дом Гло обрек тебя на жуткую судьбу.

Заинтересовавшись, он встретился со мной взглядом:

— Вы можете спасти меня? Даже сейчас?

— Да.

Он задумался, а затем поднял один из подносов. Его неожиданно наполнили восьмиугольные таблички с Дамаска.

— Знаете, у них когда-то была империя, — сказал он, вороша плитки и показывая некоторые из них нам. — Обломки были бы бесполезны. Здесь пиктографически записана их история. Впрочем, нашим глазам она недоступна. У сарути нет ни глаз, ни ушей. Их первичными чувствами стали обоняние и вкус. Они чувствуют ароматы реальности, включая даже запахи измерений. Углов времени.

— Как?

Он пожал плечами:

— Некротек. Это он исказил их. Их империя была маленькой, не больше сорока миров, но очень древней к тому моменту, как к ним попала эта книга. Ее принесли с собой люди, бежавшие от преследования на Терре, в очень давние времена. Благодаря своему восприятию, основанному на осязании, сарути удалось получить от Некротека больше, чем мог прочесть обычный человеческий глаз. С первой же пробы вкус и запах глубинных тайн Некротека стали распространяться в их культуре, подобно лесному пожару, словно вирус, изменяя и искажая сарути, даруя им неимоверное могущество. Но распространение этих знаний привело к войне… гражданской войне, уничтожившей их империю, оставившей за собой сгоревшие и заброшенные миры. Теперь их территория, какой мы ее знаем, разодрана на далеко разбросанные фрагменты.

— Они извращены? Я имею в виду как вид? — спросил Вок.

Малахит кивнул:

— О, для них нет спасения, инквизитор. Это тот тип грязных ксеносов, которых такие, как вы, учат бояться и презирать. За свою карьеру я встречался с несколькими иными расами и понял, что в большинстве случаев они не заслуживают ненависти, которую Инквизиция и Экклезиархия сеют по отношению ко всему нечеловеческому. Вы непробиваемые дураки. Вы готовы уничтожить все, что не походит на вас… Но в данном случае вы оказались правы. Зараза Некротека овладела сарути. Не стоит считать их только ксеносами, это порождение Хаоса.

Он поежился, словно на холодном ветру, хотя оба солнца палили неустанно.

— А что насчет их ресурсов, военных возможностей?

— Понятия не имею, — сказал он, снова задрожав. — Они отказались от космических технологий века назад. Им они больше не нужны. Как я уже и сказал, Некротек деформировал их чувства. Они обрели способность изменять углы пространства и времени, двигаться сквозь измерения.