|
Я был не против. Все равно это было именно мое имя, и оно не имело ничего общего с дурацким прозвищем "Шустряк". Я вспомнил о себе все. Вспомнил так ясно, словно никогда и не было тупого беспамятства последних недель. Я наслаждался тем, что снова помню себя, лежал и вспоминал все то, что произошло в последний год, все то, что вылилось в цепь событий, приведших меня сюда – в загадочный мир под названием Кларвельт. Если говорить точнее, я был не просто русским. Я был полукровкой – наполовину русским, наполовину испанцем. Всю свою жизнь я считал себя русским, несмотря на то, что носил фамилию Гомес. Я родился и жил в России, но однажды решил переменить место жительства. Я приехал в Барселону, к родственникам своего покойного отца – Хуана Гомеса. Я оставил в России свою русскую маму, потому что она не захотела уезжать. Я научился говорить по-испански. Я даже получил испанское гражданство, несмотря на некоторые трудности, связанные с моим разгильдяйским поведением. Я слишком любил выпить хорошего виски (много хорошего виски!), поваляться в постели с хорошенькими девчонками, а работать предпочитал нелегально, чтобы не платить налоги государству. Мои испанские родственнички – примерные католики – не дали мне погрязнуть в пучине греха. Они уладили мои конфликты с полицией, пристроили меня работать жонглером в очень приличное место – огромный парк аттракционов. Он назывался "Парк Чудес". Существование мое приобрело стабильность и даже некоторую, если можно так выразиться, приличность, чего никогда не наблюдалось во время моей жизни в России. Моя профессия – жонглер. Да-да, именно так. Можно относиться к этому ремеслу как к несерьезному занятию, но это единственное, что я умею делать хорошо. Я – отличный жонглер. Может быть, даже выдающийся. Во всяком случае, так об этом было написано в рекламном буклете Парка Чудес. Я не против. Выдающийся, так выдающийся. Итак, я работал жонглером в этом самом парке. А еще там работала девочка из Китайской Народной Республики по фамилии Ань и по имени Цзян – весьма симпатичное шестнадцатилетнее создание. Цзян выступала в китайском цирке с акробатическими номерами. Кроме того, она весьма неплохо владела У-шу. Честно говоря, она была мастером спорта по китайским единоборствам. И в один прекрасный день я подкатился к ней с заманчивым предложением – она будет учить меня этому самому У-шу, а за это я… А что я? А ничего. Я так ничем и не расплатился с ней за те уроки. Обычно я расплачивался с девушками за все услуги собственной натурой, и все были от этого в полном восторге. Более того – Цзян определенно имела на меня виды и даже не скрывала этого. Но, как ни странно, она была первой в моей жизни близкой девчонкой, с которой я наотрез отказывался переспать. За нашими отношениями стояла тень Лурдес. С Лурдес мы познакомились при весьма странных обстоятельствах. Я заприметил ее, когда выступал со своим номером на маленькой площади в старом квартале Барселоны. Это было еще до того, как я устроился в Парк Чудес. В тот день я жонглировал – зарабатывал, стало быть, себе на жизнь, а она сидела за столиком с двумя парнями, про которых сразу можно было сказать, что это бандиты на отдыхе. Два колоритных быка в золотых цепях и с табуретками вместо голов. К тому же бандюганы оказались русскими – я услышал их разговор. К ужасу моему, я выяснил, что они собираются отвезти девушку в пригородный коттедж и устроить там что-то вроде "утренника" – народного порнографического развлечения, популярного среди российского бычья. |
