Вилли Конн. Инопланетяне в Нью-Йорке
— Я — член партии, Шнитке, а меня держат на зенитной батарее, как какого-нибудь вшивого новобранца, — фельдфебель Хазе, обиженно шмыгнув носом, достал щепотку нюхательного табака, но так и не успел отправить его в ноздрю — в ночном небе, прямо над батареей, появился серебристый диск. — Тревога! Английский дирижабль! — Хазе первым бросился к орудию. Зенитка изрыгнула огонь. «Дирижабль» накренился, и, как клоун, сорвавшийся с трапеции, начал падать на батарею, стремительно увеличиваясь в размерах. Артиллеристы бросились врассыпную. — Назад, канальи! Именем фюрера! Взмахнув огромным кулаком, фельдфебель уложил пробегавшего мимо ефрейтора Шнитке. Но тщетно. Зенитчики разбегались, как ошпаренные тараканы. Батарея опустела. Фельдфебель зажмурился. В следующую секунду воздушная волна подхватила его, как дерьмо в унитазе, и шмякнула об раскисший земляной бруствер. — Доннер веттер! Меня, члена партии, валять в дерьме! Проклятые англичане ответят за это. За мной Шнитке! — Хазе пинком поднял ефрейтора и, выхватив «парабеллум», побежал к рухнувшему «дирижаблю». — Осмелюсь доложить, господин фельдфебель, это не дирижабль. Шнитке опасливо постучал по корпусу серебристого диска, наполовину зарывшегося в землю. И тотчас отскочил в сторону — из глубины летательного аппарата послышался ответный стук… — Господин фельдфебель, там кто-то есть, — ефрейтор юркнул за широкую спину Хазе. — Эй, вы, там! Выходи по одному! — приказал фельдфебель. Медленно и жутко, как открывающаяся крышка гроба, разверзся люк. Из него показалось такое… Хазе разинул рот и обронил «парабеллум». — Чур меня, чур! — ефрейтор Шнитке на карачках пополз прочь от «летающей тарелки»… К утру батарея была оцеплена батальоном СС. В небе над сбитым «дирижаблем» непрерывно кружились «мессершмиты», охраняя генералов люфтваффе и лучших конструкторов рейха, прибывших на место катастрофы. Судя по их взволнованным лицам, здесь произошло что-то из ряда вон выходящее. Однако зенитчиков взволновало другое — по батарее разнесся слух, что среди высокопоставленных эмиссаров, в простой эсэсовской шинели, разгуливает фюрер! Посмеиваясь над солдатскими сплетнями, Хазе спокойно драил оружие, когда истошный вопль дневального поднял батарею «во фрунт». Хазе не поверил своим глазам — по обшарпанному коридору казармы, чуть опередив свиту, шел сам фюрер! Поравнявшись с Хазе, он остановился: — Эти высокие награды я вручаю двум бесстрашным героям, сбившим новейший летательный аппарат англичан! Фюрер приблизился. Затаив дыхание, Хазе следил за теплыми бархатистыми руками вождя, прикрепляющими к его мундиру рыцарский крест с дубовыми листьями. Закончив дело, фюрер отступил на полшага. Бархатистая рука потрепала бульдожью щеку Хазе: — С такими солдатами я выиграю любую войну. Вы, фельдфебель Хазе, и вы, ефрейтор Шнитке, — достойны славы древних германцев. Я восхищаюсь вами! Слезы умиления выступили на покрасневшем, как зад обезьяны, лице Хазе. — Хайль Гитлер! — рявкнул фельдфебель. — Хайль! — ответили ему вытянувшиеся в струнку эсэсовцы и генералы люфтваффе. «А этому-то придурку за что?» — Хазе зло покосился на стоящего рядом ефрейтора Шнитке.
* * * Имперский бункер вздрогнул, словно фанерный сортир, в котором засел фельдфебель Хазе — Иваны били по Берлину крупными калибрами. «Кто бы мог представить такое еще год назад?» — ефрейтор Шнитке уныло посмотрел на фельдфебеля Хазе, стоявшего в одной шеренге с ним в новенькой эсэсовской форме. |
