– И как далеко?

– Далеко, Игорь, тысячи километров, – ответил Архипов.

Его слова заглушил лёгкий скрип открывающегося люка в полу. Оттуда появилась голова деда, который высунувшись тут же увидел направленные на него два пистолета.

– Дед, у тебя инстинкт самосохранения совсем пришиблен? – спросил Архипов убирая пистолет обратно в кобуру.

– Чего сидите, сынки? Завтрак подан, – не обратив внимания на возникший казус сказал хозяин и так же исчез, прикрыв за собой люк.

– Братьев будить?

– Да пусть спят, Лёня. Пойдём есть. Про язык за зубами помните, да.

Дед сидел во главе стола и что-то записывал к себе в тетрадь. Парни расселись по местам, взяли ложки и перемешивая густую похлёбку посмотрели на Дениса. Архипов пожал плечами и попробовал. На вкус – как будто в мясном бульоне сварили пшённую кашу и добавили овощей.

– Ешьте, ешьте! Не отравлю. По крайней мере, пока не заплатите, – засмеялся дед, оторвавшись от своей тетради.

Остальные тоже попробовали на вкус, оценили горячую похлёбку и медленно начали есть, причмокивая от удовольствия.

– У меня тут всё включено. Как в Турции. Вон, хлебушком закусывайте. Не такой белый, как на Земле, но тоже неплох. Давно оттуда? – между делом спросил дед.

– Откуда? – проглотив еду переспросил Денис.

– Ну, так я у вас и спрашиваю, откуда прибыли. Мне ж записать надо, для порядку. Где остальные-то? Вас же больше было. Где два брата-акробата? Один штык, другой лопата, – договорил дед и громко засмеялся.

– Я Штык, – чётко и грубо сказал Саша.

– О, как! А кто тебя так назвал-то, сынок? Мамка или папка?

– Папка так назвал, дед, – перебил Лёня и выловил в похлёбка кусочек тёмного мяса. – А что это за мясо такое?

– Коровы, сынок, коровы, – ответил дед не отрывая от него взгляда.

– Какая я же это корова, дед? Я что, корову, думаешь, не пробовал? Это совсем даже не корова, а обычный мегалоцер. Хотел бы я на тех смельчаков посмотреть, кто его добыл, – закинув очередную ложку похлёбки в рот ответил Лёня, также не отводя взгляда от деда.

– Местные, значит. Это ладно, даже лучше. Так и запишем, Штыков Владимир. А ты, сынок? – обратился он к до сих пор молчавшему Малышеву.

– Игорь я, Петров Игорь.

– Хорошо. Игорь так Игорь. Мне-то что, в конце-то концов. А ты, мегалоцер, как тя батюшка-то назвал при рождении?

– Лёня, дед. Леонид Леонидыч. Фамилии не имею. А добавки можно ещё?

– Ниночка, добавь хлопцу, – обратился к женщине дед, не переставая записывать.

– Давно тут живёшь, дед? И как тебя зовут? – спросил Архипов.

– Ты давай, меня не отвлекай от ответственного задания. Бюрократия и документы даже тут имеют большой вес. Без бумажек ты не человек. И если будете ходить без пропуска, то посадят, пока не выяснят. А выяснять они умеют. Говори дальше, как тебя зовут, и того пятого вашего, мордатого, – ответил дед погрозив ручкой.

– Я Денисов Денис. А тот мордатый – Докучаев Слава. Но мы все его зовём Док.

– Хорошо, Денис. Откуда прибыли, и с какой целью? – дед не отрываясь от тетради продолжал задавать вопросы.

– Город Эйсинберг. Человека одного ищем, – ответил Архипов.

– Это ж какой зуб надо на человека точить, чтобы из самого Эйсинберга доехать. До него же три тысячи вёрст отсюда, – сказал между делом дед, выводя кривые буквы на пожелтевших листах тетради.