Я наткнулся на это место случайно пару дней назад. И практически сразу привязал к своему якорю по одной простой причине. Этот сон был как-то связан с могучими воинами и практически всегда отсюда удавалось попасть в какой-то хороший сон.

Внутри храма, в который я никак не мог попасть, хранился древний свиток с тайным искусством, делающим его обладателя равным по силе богу. Не в буквальном смысле, разумеется, это просто такой сон. Так что не факт, что этот свиток вообще существует.

Про него мне рассказал смотритель. Высокий жилистый человек в соломенной шляпе, что обитает в этом сне. Я видел его то подметающим двор от опавших листьев, то вырезающим ложку из бамбука, то играющим на каком-то струнном инструменте.

Вот и сейчас я нашел смотрителя, сидящим на входе в монастырь, в странной позе. Он сидел на высоком деревянном столбе, настолько узком, что получалось опираться на него лишь краем одной стопы.

Но это не мешало смотрителю замереть, словно статуя, присев и закинув ногу на колено. Как он умудрялся сохранять равновесие в такой позе? Ну, это же сон, а смотритель — его сновидение. Причем весьма сильное, так как он не только разумен, но и осознает себя, как сновидение.

— Доброго денечка, — поприветствовал я его взмахом руки. — Все спокойно в датском королевстве?

— Приветствую тебя, путник, — кивнул он, касаясь пальцами краев соломенной шляпы. — Мой дом тих и спокоен. Как продвигаются твои изыскания?

— Эм, — замялся я, оглядываясь по сторонам. — Ну, знаешь, прогрессируют. Не сказать, что хорошо, но это так, мелочи. Разберемся. Присяду?

— Как тебе будет угодно, — кивнул смотритель.

Я взобрался на соседний столб, встал и выпрямился. Если сновидение может тут сидеть на одной ноге, то и я смогу.

Аккуратно встать на левую, закинуть правую сверху и медленно присесть. В реале я так точно не смог бы. А тут, почти получилось, вот так. Руки в стороны, теперь замереть.

Я медленно присел в неудобную позу и сложил руки на груди, стоя одной ногой на узком столбе. В целом, ничего сложного. Как сидел, так и завалился на спину, упав вниз. Даже позу не изменил, одна нога осталась закинутой на другую.

Полежал скрюченным пару минут и задумался, что я делаю не так. Падение не причинило никакого дискомфорта. Я даже в реале уже не могу разбиться, независимо от высоты, так что во сне чувствую себя более чем уверенно. А вот обидно было, это да.

— Размышляешь о трудностях своего пути? — спросил смотритель.

— Скорее о причинно-следственных связях и общей мотивации в целом?

Вот и чего я на этот столб полез? Кому и что хотел доказать? Что тоже могу вот так вот пафосно сидеть, скрючившись на жердочке, как шаолиньский монах?

— По твоему лицу вижу, что ответы ты ищешь не там.

— А где надо? — я наконец выпрямился и разлегся на камне.

— Ты боишься смерти? — неожиданно спросил он.

— Странный вопрос. Скорее всего нет.

— Видишь, — наставительно поднял палец монах. — Ответ тоже странный. Все боятся смерти.

— Даже бессмертные?

— Особенно они. И как бы ты ни был силен, смерть всегда сильнее. Потому что терпелива. Даже я, достигнув таких высот, не хочу умирать.

Я скептически осмотрел высоту столба, но потом быстро сообразил, что смотритель говорит метафорично. Не знаю, что он за сновидение, но когда я в первый раз попал в этот сон, он меня голыми руками отделал. Причем разница между нами настолько огромна, что я даже приблизительно не смогу сказать, сколько веков мне надо тренироваться, чтобы хотя бы ударить его.