Наверное, что-то ужасное. Мистер Гленроутс очень боялся своей жены.
— Однако же, как мне кажется, мистер Гленроутс но окончательно с вами распрощался?
— Нет. Каждый месяц он передавал мне двадцать фунтов.
— Через кого?
— Через мистера Рестона.
Дермот Гленроутс был похож на большую мочалку, из которой выжали всю воду. Он то и дело говорил Дугалу:
— Только, ради Бога, не говорите Мэри!
На него было жалко смотреть. Он говорил сбивчиво, путаясь в собственных показаниях. Было ясно, что он всю жизнь чего-то боится. Боялся своих товарищей но колледжу, в первую очередь — Рестона. Потом стал бояться жены. Пытался спрятаться от своего страха у Моры, которая сжалилась над ним. И тут оказалось, что у Моры будет от него ребенок… В полной панике Дермот поведал обо всем Рестону. Тот пообещал помочь, но настал день, когда, связав Гленроутса по рукам и ногам, Рестон начал шантажировать его.
В ту ночь, когда Камбрэ ждал Джанет, он по просьбе Лидбурна вышел с ним на улицу, прихватив с собой револьвер — мясник все равно был слишком труслив, чтобы им воспользоваться. Когда они вышли на освещенное фонарем место, увидели шедшего им навстречу Рестона, только что беседовавшего с Ангусом. Парень к этому времени уже ушел. И тогда, подчинясь необъяснимой силе, которая, видимо, была результатом всех перенесенных им унижений, Гленроутс застрелил аптекаря. Мясник поначалу оцепенел от испуга, но быстро понял, что эта смерть ему на руку и встал на сторону ветеринара. Не сговариваясь, они оклеветали Ангуса, который вернулся на то место, услышав выстрел.
— А что, если бы Ангуса Камбрэ повесили за совершенное вами преступление?
— Тогда я об этом не думал. Я хотел поскорее отвести от себя подозрения.
Самым грустным, по мнению Дугала, было то, что Гленроутс говорил искренне.
Дугал Мак-Хантли выглядел не очень гордо, когда вошел в кабинет суперинтенданта доложить об окончании дела об убийстве Рестона и сообщить, что убийца — Дермот Гленроутс — и его сообщник Кит Лидбурн арестованы и заключены под стражу.
— Хорошо, когда карьера начинается с успеха, инспектор!
— Спасибо, сэр.
— Однако, согласитесь, что если бы вы с самого начала прислушивались к мнению мисс Маккартри…
— Это верно, сэр. С вашего позволения я поеду в Калландер поблагодарить ее.
В «Хайлендере «стоял ужасный шум. Все столики были заняты. За длинным столом в центре зала восседали Тед Булитт, Юэн Стоу, Джанет и Ангус Камбрэ, Вильям Мак-Грю, доктор Элскотт, Сэм Тайлер, Мак-Клостаг и, конечно, Имоджен Маккартри. Все они поднимали тосты за здоровье шотландцев — самую благородную нацию в мире. Сержант, забыв, что сам родился в Лоулэнде, кричал чуть ли не громче остальных. Праздновалась также и новая победа Имоджен Маккартри. Пришел и Фергюс Мак-Интайр со своей волынкой. Он с большим чувством играл «Энни Лори», и от этой нежной мелодии сердца присутствующих томно замирали, а Джанет даже обронила слезу в бокал своего супруга. Страшно фальшивя, но очень стараясь, Имоджен затянула «Цветок Данблэйна», и ей стали подпевать Тед и доктор Элскотт. К десяти часам вечера все, в том числе и Джанет, погрузились в сладкую эйфорию и считали, что небесное царство наверняка очень напоминает их родной Калландер, а точнее — «Хайлендер».
Как раз в этот момент в зале появился Дугал Мак-Хантли. Все устроили ему бурную овацию. Тронутый таким горячим приемом, он подошел к Имоджен и сказал:
— Мисс Маккартри, я хотел бы поблагодарить вас за…
Но не успел он договорить, как она вскочила на ноги, заключила его в объятия и звонко поцеловала. Затем усадила рядом с Мак-Клостагом и заставила выпить за шотландцев. |