Я отставал на полшага, чтобы видеть ее тоненькую фигурку, перетянутую по талии пояском-цепочкой.

Она обернулась:

— Значит, сопровождаете, Дмитрий Александрович?

— Тогда-уж лучше «товарищ Кичатов».

— Хорошо, буду звать вас Димой. Согласны?

— Не возражаю.

Еще бы я возражал! Идем, молчим. А что дальше?

— Нужное мероприятие вы задумали, полезное… — Что за чушь я несу?

— Вот и помогите нам. У вас мотоцикл. Бываете на хуторах.

— С удовольствием! — Я был только в Крученом. Интересно, что она имеет в виду? — Пожалуйста, можем поехать вместе.

— Можем, — просто согласилась она. Я забыл о «таредоре». День цвел вокруг золотыми кокошниками подсолнухов, синел светлым небом…

Я уже не помню, что мы говорили друг другу. Но и ее, как мне показалось, очаровало поле.

Возле мастерских трое оголенных по пояс ребят, перемазанных в масле, с блестевшими от пота спинами, втаскивали по стальным трубам дизельный движок в кузов грузовика.

Грузовик был мне знаком. Вчера недалеко от центральной усадьбы шофер чуть не наехал на ребенка. Я проверил тормоза. Они барахлили. Водитель Федор Колпаков дал мне слово, что на неисправной машине из гаража не выедет…

Что ж, проверим.

Мы поздоровались. Катаев был среди ребят. Он кивнул нам: подождите, мол, закончим, тогда поговорим.

Установив движок, ребята спрыгнули с кузова, убрали трубы, закрыли борт.

Из мастерских вышел шофер Федя. Он старался не смотреть на меня. По его лицу было видно, что машина в том же состоянии, что и вчера.

— Довезешь? — спросил его комсорг.

Тот что-то буркнул. Я попросил у шофера ключи.

Федя кивнул на кабину:

— Там. — И отошел в сторону, вытирая руки ветошью, всем своим видом стараясь показать, что он здесь ни при чем.

Я тронул машину, проехал немного и затормозил. Так и есть! Педаль легко дошла до упора, а грузовик продолжал двигаться. Я остановился на ручном тормозе. Подал назад. Спрыгнул на землю.

— Не довезет. Федя молчал.

А один из парней развел руками:

— Не волнуйся, начальник. Здесь и десяти километров не будет… по степи…

— Не повезет, — отрезал я.

— Товарищ начальник… — просил парень. Катаев оборвал его:

— А ты не суйся, Егор. — И, бросив тряпку в кузов, ругнул Федю: — Дурень! Полтора часа втаскивали, пуп надрывали.

Он хотел выругаться похлеще, но, оглянувшись на Ларису, промолчал.

— Что же делать? — спросил шофер.

— Везите на другой машине, — сказал я, отряхивая ладонь о ладонь.

— Нету другой, в разъездах, — мрачно сказал Федя. — А не отвезем, председатель взгреет по первое число. — Он усмехнулся. — И вам кое-что перепадет.

— Плевать я на него хотел! — Это было, конечно, слишком, но я разозлился. Прибавьте к этому — рядом сидела Лариса и все слышала.

Федя Колпаков зашел в мастерские и вскоре вернулся насвистывая. Катаев сказал нам с Ларисой:

— Подождите. Умоюсь, поговорим. Но разговор не состоялся.

Председательский «газик», как разъяренный зверь, резко затормозил возле нас, принеся с собой клубы пыли.

Нассонов вылез из-за руля и коротко приказал шоферу:

— Езжай.