— Что вы намерены делать?

— Доверьте это мне, сэр, хорошо?

— Хм, хм, ну ладно…

Роджер попросил Марка подбросить его до Нью-Берри, и видя расстроенное лицо приятеля, Марк хранил молчание в пути.

Машина шла быстро. Безмолвие и красота сельской местности подействовали на Уэста благотворно, и он вновь обрел способность хладнокровно оценить события последнего времени.

Он вдруг подумал о Марти, и ему в голову пришла мысль о том, что было время, когда и Келем радовался своему ребенку.

Роджер попытался пережить в воображении ужасную трагедию, уготованную Келему судьбой. Убить собственного сына!

И Роджер содрогнулся.

— Мне пойти с тобой? — спросил Марк, когда они подъехали к больнице.

— Да.

Они вошли в залитую ярким светом палату.

Блэр, лежа в кровати на спине, что-то читал. Молодой человек, казалось, был намного спокойнее, чем во время последней встречи с Уэстом.

Он приветствовал вошедших широкой улыбкой, которая исчезла, как только он увидел выражение лица Роджера. Отложив книгу, Блэр приподнялся на подушках. Сейчас было видно, как он молод.

— Ну, Уэст? — спросил он.

— Мне предстоит ужасное дело, — начал Роджер. — Я должен арестовать человека по обвинению в убийстве, в котором его наверняка уличат, но лично я не верю в вину этого человека. И ничего не могу сделать. Улики налицо, дело выяснено, а я не верю… Но другого выхода у меня нет.

— Понятно, — сказал Блэр. — Но я не убивал Энтони Келема.

— Я ни на одну секунду не допускал подобной мысли и не собирался ни в чем обвинять вас, — улыбнулся Роджер. — Я сейчас еду в Лондон, чтобы задержать Гризельду Фейн.

Блэр замер.

— Вы не должны делать это. Она не убивала!

— Она присутствовала при убийстве — это доказано. По-видимому, для этого у нее были причины, ведь она и до этого стреляла в него. Единственный способ спасти ее от виселицы — это найти настоящего убийцу. Мое начальство удовлетворено тем, что она задержана. С их точки зрения, следствие закончено. Гризельда…

Блэр взволнованным голосом прервал его.

— Остановитесь, Уэст, остановитесь! Это я убил его.

Наступила мертвая тишина. Признание было настолько неожиданным, что Роджер растерялся, но сразу же понял, что Блэр сказал правду.

— Я отлучился с директорского совещания всего на двадцать минут, — заговорил он, — и поехал на квартиру, вошел в библиотеку, застрелил Энтони и возвратился назад…

Он закрыл глаза и добавил чуть слышным голосом:

— Я знал, что Энди очень страдал из-за болезни своей жены. Однажды в комнате Тони я нашел лоданиум и сразу же заподозрил негодяя. После этого я стал следить за ним. Если бы Энди узнал когда-нибудь правду, это его доконало бы. Я уже до этого ненавидел Энтони из-за Гризельды. Он был мерзавцем, не имеющими права жить. Но больше всего я ненавидел его за то, что он так мучил Энди.

Я убил его намеренно и, если бы это было нужно, охотно сделал бы то же самое еще и еще… много раз.

Он замолчал.

У Роджера в висках громко стучала кровь. Он и в мыслях не допускал ничего подобного, но теперь не сомневался, что все именно так и было. Перед ним был человек, который убил Энтони Келема и который любил Эндрю Келема, как родного отца.