– Что ж, ничего нового я от тебя не услышал. Но ты не права. Журналистика скорее похожа на содержанку, которая предпочитает постоянного хозяина. Пресса, несомненно, сильное оружие, но не само по себе, а лишь в руках того, кому принадлежит.

– Ну я же говорила! Только хрен редьки не слаще. Ворошить чужое грязное белье, выдумывать сенсации для большей шумихи, «желтые» скандалы, интриги, политика – это не для меня.

– И снова ты ошибаешься. Работу журналиста можно сравнить с работой оперативника. Похожие принципы, методы и личные качества: творческий подход к делу, быстрая реакция, настойчивость сродни наглости, умение слушать людей, а также многое другое, в том числе способность не делить время на служебное и личное. И потом, кто то же должен информировать общество о том, что действительно происходит в стране?

– А разве проведение расследований – дело журналистов? Может, этим лучше заняться соответствующим компетентным органам? Хотя я уже по опыту знаю, что и они своим делом так, как надо, занимаются не всегда. Убийцу то отца не только не нашли, но и вовсе искать перестали.

– Вот ты и ответила на свой вопрос. Чем очевиднее неспособность соответствующих органов эффективно бороться с преступностью, тем больше становится журналистских расследований. И эта закономерность действует во всем мире, так как является потребностью здоровой части общества в самосохранении. Это не что иное, как желание помочь государству в защите общественных интересов.

– Ты это серьезно?!

– Конечно. Власть должна быть заинтересована в расследованиях в первую очередь, так как тот, кто владеет информацией, владеет миром.

– Вот где собака то зарыта! «Должна быть заинтересована». Значит, это только пожелания и мечты? А я то уж и в самом деле подумала, что власть ратует за расследования. Нет, Следопыт, нам с тобой не по пути. Да и смелости у меня не хватит, чтобы высказывать то, что я думаю.

– Тебе и не надо никакой смелости. Не бывает смелых журналистов, но есть смелые редакторы. Лично я всегда рискую плыть против течения.

– Вот нам обоим с тобой головы то и поотрывают.

– Двадцать лет работаю журналистом, из них пятнадцать редактором, и пока не оторвали. А все потому, что у меня не тыква на плечах, а умная голова, которая знает, как надо поступить, чтобы уцелеть. Так вот, журналистика – это когда есть конфликт. А если его нет – это уже реклама, пиар и прочее, что к журналистике не имеет никакого отношения. Потому что новости – это то, что от нас пытаются утаить. Я тебе вот что скажу: критиканов на свете – каждый первый, а как доходит до конкретных действий, желающих думать и делать, как надо, словно подменяют. Они тут же становятся довольны всем, абсолютно лояльны и вполне счастливы. Просто берут в руки другую газету или начинают старательно переключать каналы в надежде на то, что отыщут хоть что то удобоваримое. Ну так как?

– Даже не знаю, что и сказать.

– Ты даже не представляешь, какая захватывающая тебя ждет работа! Маляром, конечно, тоже можно. Но нет гарантий, что нежелательные мысли тебя оставят в покое. Есть только одна возможность избавиться от них – заменить другими. То есть не хочешь думать о зеленом жирафе – думай об оранжевом крокодиле. Тебе и жить станет интереснее. Тогда, может, и свои мысли о мести оставишь.

– Не оставлю, даже не надейся! Кто то же должен найти убийцу отца, так почему не я? Тем более правоохранительные органы сдались без боя.