– Сиди, я сам, – он вылил грязь в канаву и вернулся назад, глянул на солнце над головой. Уже почти полдень, а он только воду взбаламутил, так целые сутки черпать можно, и все без толку. Егор плюхнулся на колени и опустил желонку в трубу. – Значит, не помогает? – уточнил он, и старик покачал головой.

– Нет, больные они, что с них взять. Но в воскресенье вечером точно в Москву уедут, за все лето ни разу не остались, и у нас тут снова благодать будет. А тебе чего? – Егор вылил в ведро очередную порцию дряни и повернул голову.

– Пошла вон! – заорал он. – Катись отсюда нахрен! – и вскочил на ноги. Дед, кряхтя, поднялся с перевернутого пластикового ведра и завертел головой по сторонам в поисках подходящего метательного предмета. Лохматая шавка то ли блеяла, то ли выла и металась по газону. Она увернулась от брошенного Егором обрезка трубы, присела на травку, быстро сделала свои дела и ринулась обратно в малину.

– Тварь! – рявкнул Егор и врезал носком ботинка по забору. – Сука драная! Порву, как крысу! – и осекся, прислушался к звукам по ту сторону деревянного забора.

– Миклуша! Миклуша, иди ко мне! Иди сюда, мой мальчик, мой зайчик! – от приторного воркования стало нехорошо.

Егор подпрыгнул, схватился за край забора и подтянулся на руках, осмотрелся по сторонам. Ни деревца, ни кустика – все вырублено под корень, остались только пеньки на пожухшем к концу лета бесконечном газоне. Двери и окна одноэтажного деревянного домика распахнуты, у забора в землю вкопаны качели под цветастым тентом, рядом дымится мангал. Недалеко от него бассейн, перед закрытыми воротами сияет на солнышке новенький «Логан». В самом дальнем углу участка скромно притулилась синяя кабинка, дверь деревянного строения слева, насколько смог рассмотреть Егор, была заколочена.

– Зайчик мой, где ты был? Тебя там не обижали? – Егор посмотрел вниз. Под забором сидела девица в красных шортах и зеленой майке на тонких бретельках – та самая Кристина, надо полагать. Ее голову прикрывала светлая, заношенного вида тряпка, и Егору сначала показалось, что это кусок савана. Но нет – это оказались волосы, выкрашенные в какой то жуткий цвет и старательно уложенные идеально ровными прядями вокруг маленькой головы с острым подбородком. Лоб скрывала квадратная челка, в надутые, толстые, как гусеницы, губы девицы тыкался собачий нос.

Егор сполз по доскам назад и выбрался из зарослей малины.

– Что там, – волновался дед, – что это за урод тут бегал?

– Там все такие, – прокомментировал увиденное Егор и снова поплелся за лопатой. По случаю жары решили сделать перерыв, устроились в теньке и смотрели в небо.

– Надо с ними еще раз поговорить, – подал голос Иван Михайлович.

– Ты же сам сказал, что бесполезно, – ответил Егор, – они не понимают. Тут либо морду сразу бить, либо…

– Либо – что? – старик повернулся к Егору и повторил заинтересованно: – Ну, договаривай, раз начал, не тяни.

– Я, когда еще раз в город поеду, пачку дрожжей куплю и им в сортир кину, – поделился своими планами Егор.

– Точно, – повеселел дед, – только сахарку добавить не забудь. Кило сахара на пачку дрожжей, и в летнее время, особенно в жаркий денек… Крику будет! – он даже зажмурился, предвкушая грядущий спектакль.

– Дрожжи кушают не только сахар, они отлично растут на любой белковой и углеводной питательной среде, – начал дискуссию Егор, но Иван Михайлович вдруг замотал седой гривой.

– Нет, не советую. Смотри, – он ткнул пальцем в сторону забора, – видишь – тут склон, участок понижается. Где у них сортир стоит?

– Биотуалет – там, далеко, а нормальный рядом, – пояснил Егор.