– Да, многое указывает на Фрайна. Но я готов поклясться, что это не он. Я знаю своего брата. Я верю в него.

Решимостью Эсфора можно было бы резать алмазы. Он говорил это так же твёрдо, как когда-то уверял свою возлюбленную принцессу, что сердце её брата исполнено добра… брата, который потом развязал войну, уничтожившую их всех.

Тебе так легче, тэлья Эсфориэль? Безоговорочно верить в тех, кого любишь, – даже несмотря на то что твоя долгая жизнь уже смеялась над тобой, растаптывая эту веру? Ты предпочтёшь снова пережить боль предательства, снова выдернуть нож из спины, но не оскорбить любимых недоверием? Как прекрасно… и глупо.

А ведь мне, похоже, придётся брать с тебя пример.

– В нашем мире говорят, что яд – оружие женщин, – осторожно сказала я. – Настоящий злодей мог лишь прикрыться тем, что в первую очередь все ниточки приведут к Фрайндину. И это вполне мог быть не злодей, а злодейка. Думаю, многие эльфийки мечтали занять место рядом с Повелителем, и кто-то из них мог быть очень зол, что в итоге оно им не досталось.

– О мамином месте мечтали многие, – признал Фаник. – Включая половину её фрейлин. Но из них я не назову ни одной, которая была бы достаточно умна, чтобы провернуть подобное.

– И на такой случай у нас есть ещё одна зацепка. – Положив браслет на столешницу, Лод призвал в руку знакомую грифельную табличку. – Ночью я вышел на того, кто писал послания наёмникам. След ойры тщательно замаскировали, однако я сумел его распутать. Двусторонние артефакты всегда делают тебя уязвимым… След привёл меня в Мирстоф.

– Что?!

Навиния выдохнула это так возмущённо, что могло показаться, будто принцессе нанесли глубокое личное оскорбление: её явно задело, что «старшак» посмел угнездиться в её столице.

– Я знаю, кто руководил наёмниками. Я знаю, где он. Если он расскажет нам всё, что знает – уверен, мы приблизимся к разгадке. Однако, – Лод посмотрел на Алью, – прежде я предлагаю всё же наведаться к тэлье Фрайндину. Если ниточки ведут к нему не просто так, на этом наши поиски оканчиваются. Если же наши подозрения беспочвенны – нам было бы очень полезно заручиться поддержкой ещё одного брата Повелителя эльфов.

Все помолчали, обдумывая данное предложение.

И лично я находила его весьма дельным.

– А если тот, кто стоял за похищением Фаника, и убийца Повелительницы – не одно и то же лицо? – задумчиво спросил Восхт.

– У меня тот же вопрос, – поддакнул Фаник. – Думаю, отца куда больше обрадовала бы поимка убийцы любимой жены, чем неудавшегося убийцы нелюбимого сына.

Лод слегка пожал плечами:

– Да, в нашей версии много допущений. Но даже если так… когда мы отдадим Хьовфину того, кто покушался на принца, он поймёт – среди светлых есть те, кто желает его семье зла. И, думаю, после этого Повелитель сам отыщет того, кто отнял у него жену.

– Поддерживаю, – сказала я. – Главное – заставить светлых понять то же, что поняли вы. Когда ваш отец увидит, что его сыновья невредимы, когда люди осознают, что их Повелительница жива… когда они поймут, что всё не так, как им казалось…

– Они наконец-то снова захотят нас слушать, – закончила Морти. – И тогда мы предложим им мир.

Алья молчал, обдумывая предложение Лода. И по лицам собравшихся я видела: последнего слова все ждут именно от него.

Быть может, Повелитель дроу был и не самой сильной фигурой за этим столом, – но он оказался тем самым королём на доске для скаука, под чьим знаменем мы в итоге сражались.