Парень откинулся на спинку и повернув голову уставился на долину. Немного помолчав, он обернулся ко мне, как мне показалось на что-то решившись.

— Ну, про богов, наследие и дорогу домой я вам рассказывать не буду — полагаю, вы и сами все знаете.

Я его перебил, — Нет, не знаю. Но, допустим.

— «Новая физика» — это теория устройства материи, которую никто никому не дарил, ее разработал такой древний ученый по имени — Артхам.

Я не выдержал, — А, Зеос?

Монах криво усмехнулся, но продолжил:

— Зеос — это имя бога, который, якобы, говорил с Артхамом. По другой истории — это жрец, который отвечал за общение с богами и через которого они говорили с Артхамом. Я про это ничего не знаю. Я твердо знаю, что все основные положения «новой физики» были изложены в работах Артхама и, никаких упоминаний Зеоса там не было.

— Ты это сказал так, как если бы читал их.

Парень помялся, нахмурился и продолжил:

— Все книги уничтожены. Теория передается, точнее передавалась, устно среди посвященных монахов нашего ордена.

— Если, хотя бы устно, теория уцелела, то о каком наследии идет речь? Зачем искать, то, что не утеряно?

— В том то и дело, что уцелела только общая теоретическая часть. Да и та вызывает сомнения в достоверности. У нас нет реальной математики древних, а без нее теория — это пустые умствования.

— Хорошо. Насколько я понимаю, братия ставит своей целью восстановить эту математику. Зачем? Только не рассказывай мне про богов!

Виутих недовольно оглянулся на тропу, по которой мы пришли, наклонился вперед, уперся локтями в колени и сцепил руки в замок:

— Никакой задачи она уже давно не ставит. Когда-то давно, сразу после Второго поворота, задача была сохранить знания и закончить проект древних.

— Ты имеешь в виду «Дорогу домой»?

— Ну, да. — парень кивнул, — Тогда здесь жить было не очень сладко, насколько я понимаю, и некоторые надеялись удрать в мир, из которого мы пришли. Те люди еще помнили прежнюю жизнь. Они пытались сохранить хотя бы кусочки древнего наследия.

Я немного помялся, но решил быть откровенным:

— А ты в курсе, что проект был завершен?

— Конечно. Это общеизвестно. Точнее, было общеизвестно. Только что толку от него, если не осталось людей, которые знают, как им пользоваться?

Он внимательно посмотрел на меня, но больше ничего не сказал.

Я помолчал, посмотрел на Ану. Та сидела безучастная, хотя, похоже, внимательно слушала нас. Показалось, что стало жарче, навес хлопнул полотном, ветерок вернул кусочек прохлады.

— Вы понимаете, что в город, за скелле, послали гонца еще до того, как вы опустились? — спокойно продолжил Виутих.

Ана криво усмехнулась. Я вздохнул:

— Я не понимаю другого. То, что ты говоришь, я уверен, ни капли не похоже на то, что ты должен говорить. Где сказки про гнев богов? Где сказки про их дары? Вот, объясни мне, что ты хочешь? — я ткнул пальцем в направлении монаха.

Виутих выпрямился, его лицо успокоилось, он смотрел на меня как человек, принявший решение:

— Заберите меня.

— В смысле? — я непонимающе поднял бровь. Ана, безучастно рассматривавшая склон ущелья напротив, повернулась к монаху.

— Ты, что, кусок колбасы? Что значит, заберите меня? Куда забрать? Зачем? — я еще долго собирался перечислять вопросы, которые теснились у меня в голове, но монах перебил меня:

— Я объясню. — он оглянулся на тропу, помялся и продолжил, — У меня был учитель.