|
Чутье последнего не позволило отсиживаться внизу, дожидаясь вестей, – он понимал, что надо быть ближе к событиям, тем более что, можно сказать, последние разворачивались в его вотчине, там, где он уже привык считать себя полноправным хозяином. И пусть многие в его окружении считали, что Илия – далекий странный пришелец мун, однажды мелькнувший рядом с судьбой старосты, не стоит внимания. Мелькнул и пропал. И даже если был чем-то полезен в прошлом, это минуло. Нечего лезть в дела скелле – целее будешь! Но Садух знал или даже чувствовал, что само его положение негласного барона Облачного края как-то связано с тем, что происходило вокруг Илии там, на далеком западе. Местная скелле, обычно везде сующая свой нос, старательно избегала старосты, многочисленные важные монаршие чиновники, с которыми приходилось иметь дело, нет-нет да и интересовались – что там в столицах, нет ли новостей? Каким-то загадочным образом Садух очутился чуть ли не под негласным протекторатом Уров, которых никогда не встречал. И решая очередную проблему с очередным представителем власти, староста частенько слышал что-то вроде: «Ну ладно! Обстановка в Арракисе сложная. Не стоит нам в это вмешиваться. Кому-то другому мы бы, конечно, отказали, но в вашем случае – так и быть». Можно было отнести их уступчивость к харизме и личным достоинствам самого старосты, но при чем тут тогда столица и, тем более, обстановка в ней, о которой Садух, честно говоря, мало что знал? Да и насчет себя старый контрабандист никогда не заблуждался – вся его харизма – это деньги, которые он аккуратно платил, не будет денег – испарится и она.
Нюх Садуха не подвел. В Саэмдиле его встретил вестовой: – Скелле с отрядом вернулись. Старшая тяжело ранена, без сознания. Взяли подводы, утром спешно уходят вниз. Наблюдатели докладывают, что был большой взрыв на утесе, но подробностей не знают – побоялись приближаться. В результате уже четвертый день Садух с охраной идут по почти забытым тропам туда, где в свое время так любил бывать староста – к утесу муна. Удивительно, но стоит отличная погода – сухо, временами через разрывы облаков даже блеснет отблеск солнца, ровный теплый ветерок с запада сушит лес, и переход даже доставляет старосте удовольствие, напоминая о днях молодости. Охрана предпочитает держаться деревьев, и его это устраивает. Безлесный край обрыва пуст, и можно насладиться одиночеством, ставшим в последние годы почти недоступным удовольствием для негласного барона. Вдали появилась человеческая фигура – один из охранников. Приблизившись, молодой парень с отличительным хвостом черных волос торопливо заговорил, указывая рукой за спину: – Нашли кровь. Похоже, там ранили старшую. В стороне у обрыва какие-то обломки. На стволах следы боя, но что это было, определить не смогли. Староста нахмурился – отсюда до утеса еще довольно далеко, кивнул: – Веди. Пять минут спустя начальник охраны, указывая то туда, то сюда рукой, объяснял мрачному Садуху свое виденье того, что произошло, а последний молча разглядывал знакомый обломок – лыжу от самолета Илии, еще одна виднелась ближе к лесу. – Похоже, что скелле возвращались. Видимо, взрыв на утесе произошел раньше. Кто-то нагнал их и напал. Ранена была только одна. Почему нападавший не добил остальных – непонятно. Вон там, в стороне – щепки и еще обломки, эти вот доски гнутые. Как будто что-то чинили или строили. Наши говорят, что топоры неместные – слишком тонкая заточка и форма лезвий другая. Работали двое. Больше ничего не нашли. Садух оторвался от созерцания потемневшей от времени доски со свежими сколами и не торопясь зашагал к обрыву. Вслед затараторил молодой, с немного обиженной интонацией: – Мы смотрели. Нет там ничего. Никаких следов падений. В лесу есть помятости, как будто люди прятались – наверное, охрана скелле. |
