— До пяти часов нет.

— Давай-ка сходим к Монжо.

— У вас есть идея?

— Да нет! — признался Марей. — Не такой уж я умник. Но там, на месте, меня, может быть, осенит, каким образом убийце удалось скрыться. Достаточно какой-нибудь крохотной улики, и все окажется проще простого, я уверен. А то у нас скопилось чересчур много странных фактов, а настоящей улики — ни одной.

Они сидели в маленьком кафе на площади Дофина. Им было тут так хорошо, что не хотелось уходить. Пиво свежее, солнце не слишком жаркое… Марей с удовольствием посидел бы еще. Но он дорожил уважением Фреда. Малолитражка его стояла неподалеку, у Дворца правосудия.

— Садись за руль, — сказал Марей. — В конце концов, у меня отпуск.

Это была настоящая прогулка. Марей смотрел вокруг, ничего не видя, ни о чем не думая. Мысленно он представлял себе дом Монжо, гостиную, лестницу, обе комнаты… И еще бинокль… не забыть про бинокль, с помощью которого так легко было следить за тем, что происходит на заводе. Может быть, это и есть улика?

— Я остановлюсь у самого дома? — спросил Фред.

— Давай.

Они вышли из машины и осмотрели фасад дома, днем он выглядел довольно жалким.

— Все было так же, как в Нейи, — рассказывал Марей, подталкивая Фреда к запущенному саду. — Когда мы подошли, свет в гостиной уже горел. В окне четко вырисовывался силуэт Монжо. Если бы нам чуточку повезло, мы могли бы увидеть его гостя. Потом Монжо задернул занавеску.

Марей углубился в аллею. Фред пошел за ним.

— Бельяр стоял приблизительно там, где ты сейчас стоишь, — продолжал комиссар. — Он стоял здесь до тех пор, пока я его не позвал. Как видишь, дело тут еще проще, чем в Нейи. Выйти можно только через сад, другого выхода нет…

— А стреляли внизу?

— Да. В гостиной. Гость выстрелил в Монжо у подножия лестницы.

Марей вставил в замок отмычку.

— И если Монжо уверяет, будто не знает этого человека, то он врет, — продолжал Марей. — На самом деле они разговаривали. Правда, недолго. Но все же целую минуту.

Дверь отворилась, в коридор проник слабый свет. Фред вошел в гостиную. Марей открыл ставни.

— Что, неприглядно?

Фред, скривив губы, разглядывал мрачную обстановку.

— Я думаю, — сказал Марей, — что незнакомец достал револьвер в тот самый момент, когда Монжо задергивал занавески. Должно быть, он стоял у двери, преграждая ему путь… Монжо, верно, что-то пообещал, чтобы задобрить противника, и, продолжая говорить, обошел стол, направляясь к лестнице… Иди-ка туда, подальше… Вот так… Но тот, видно, разгадал его маневр… Монжо лежал у нижней ступеньки…

Фред инстинктивно оглянулся.

— А это еще что?

Марей в свою очередь обогнул стол.

— Черт возьми!

У самой лестницы лежало что-то длинное и черное.

— Цилиндр!

Марей выкрикнул это слово. Оба окаменели, они не в силах были пошевелиться, словно опасались разбудить спящую змею, и молча созерцали цилиндр. Глаза их, привыкнув к полумраку, царившему в глубине комнаты, различали все детали диковинного снаряда, цилиндр лежал перпендикулярно к первой ступеньке. Солнечный луч, проникнув через стекло, отражался в нем узенькой полоской. Фред присел перед ним на корточки.