– Брен, может, не стоит вот так вот, здесь и сейчас… – попытался он не дать Пауку рассказать мне правду, видимо, страшную.

Для надежности Солнышко даже взял меня за руку и попытался выставить из камеры.

– Арджун, перестань. Ты не сможешь вечно прятать девчонку от жизни. Пусть лучше узнает все как можно быстрей. Неведение в ее случае не спасение от всех бед.

Я поспешно закивала, боясь, что меня все-таки выставят.

– Брен, ей только шестнадцать! – возмутился Бхатия, замерев в нерешительности.

Тихо хмыкнул Паук.

– Как ты понимаешь, убийц ее возраст мало интересует. Да и шестнадцать – это не навсегда.

Арджун посмотрел на меня, на кузена, потом снова на меня.

– Ну, хорошо, я соглашусь с вами двумя, если уж вы решили выступить против меня единым фронтом. Но рассказывать буду я, ты, Брендон, слишком уж специфично расставляешь акценты, тут и взрослый может… повредиться рассудком.

Фелтон поднял руки, давая понять, что уступает пост рассказчика кузену.

Кажется, история окажется не о дружбе, пони и радуге. И чертовски сильно мне не понравится.

Мы сели втроем на койку Фелтона, и я приготовилась слушать.

Арджун тяжело вздохнул и заговорил.

– У твоего деда Седрика Лестера был только один сын. Законный. И множество бастардов к тому же. Скажем так, дядя Дэниэл не слишком устраивал своего батюшку по многим причинам, а уж когда с подачи твоего отца лорд Седрик и вовсе пожизненно сел в тюрьму… – с места в карьер начал Бхатия.

Я захлопала глазами. Наверное, со стороны это выглядело глупо.

– Папа засадил в тюрьму собственного отца? – пролепетала я.

И вот тут не выдержал Паук.

– Арджун, твое красноречие тебе напрочь отказало, так говорить буду я. Пока сиротка не предала анафеме собственного родителя, – саркастично протянул Фелтон и перехватил нить рассказа. – Седрик Лестер был, судя по тому, что мне говорили, тем еще психопатом. В прямом смысле этого слова. Он всю жизнь пытался обрести магическую мощь, и в итоге ради своей цели попытался принести в жертву человека. А дядя Дэниэл помешал ритуалу, а заодно и в полицию сообщил о планах горячо любимого родителя. Поступок однозначно хороший, но после него большинство родственников от дяди Дэниэла отвернулось, в том числе, его собственная мать, леди Розамунда.

С этой точки зрения мне куда больше понравилось прошлое моего отца.

– Даже то, что жертвой для ритуала должна была стать невеста одного из родственников Лестера, к тому же… Впрочем, это лишняя деталь. В общем, эту девушку трогать не стоило по множеству причин, – мерно продолжал говорить Паук, плетя паутину повествования. – После такого «предательства» лорд Седрик разгневался и сбежал через какое-то время из тюрьмы, намереваясь получить вожделенную силу, а заодно и отправить на тот свет мятежного отпрыска. Благо, количество бастардов позволяло хоть десять раз переназначать наследников.

Да уж, какая сильная родственная любовь. Просто голова кругом. Чего уж удивляться, что после такого мой отец сам не пожелал заводить семью?

– И с ним сумели справиться?

Брендон ухмыльнулся.

– Сумели. Твой отец, моя мать и дядя Кассиус. Вот только… Я почему-то почти уверен, что не все бастарды лорда Седрика попали под горячую руку правосудия в лице тети Дафны. И сейчас мы получили всходы от тех дурных зерен.

Тетя Катарина, папа, дядя Кассиус, да еще и, выходит, тетя Дафна приложила ко всему руку.

– Это разборки очень уж похожи на мафиозные, – пробормотала я, пытаясь уложить новую информацию в своей голове. Череп тут же начал протестующе потрескивать, места там точно не хватало.

Арджун развел руками.

– Ну, как-то так оно и есть, Джейн.