Тигры-людоеды заинтересованно посмотрели на чёрного мага – почувствовали, что Удомо вне себя и сейчас, возможно, кто-то из его помощников отправится к ним на ужин.

– Полика – та Непревзойдённая, из-за которой мы притащились в эту дыру и которую я вызвал на арену, – осталась в Прелести, – очень тихо, хотя на самом деле он пребывал в неописуемом бешенстве, произнёс Захариус. – Она до сих пор здесь.

Перепуганные помощники мечтали об одном – сделаться невидимыми.

– Звезда Забвения навсегда выбросила в мир людей всех фей, которые сидели в зале: и Ярких, и Бесподобных, и Изумительных… Все они позабыли о Прелести и никогда больше сюда не вернутся. Полика тоже потеряла память, но осталась. Почему?

– Я не знаю, – жалко отозвался Кияшко.

Нелепый Марчелло втянул голову в плечи. Ядош Тубрич закусил губу.

– Что-то её удержало, – пропищал Трындель.

– Ученица, – выдохнула Ушастая, прежде чем гнев Удомо обрушился на шпрехшталмейстера. Бетти спасла орангутана не по доброте душевной, а потому что знала, что закусивший удила Захариус накажет всех.

– Что? – переспросил колдун.

– У Полики была ученица, – объяснила повелительница летучих мышей и прочих гадов. – Они вошли в Прелесть, воспользовавшись одним Самоцветным Ключом, а поскольку ученица, видимо, всё ещё здесь, то и сама Непревзойдённая не может покинуть Прелесть.

– В зале была ещё одна Непревзойдённая, – с умным видом заявил Марчелло. – Только ради неё Уди пожертвовал бы собой.

И тут же получил затрещину. Однако смотрел Захариус не на покатившегося по земле клоуна, не на съёжившихся помощников, а на Ушастую:

– Ты хочешь сказать, что по моему миру разгуливает ещё одна Непревзойдённая?

– Мы её найдём! – замирая от страха, пообещала Бетти.

– Я приложил массу усилий, чтобы изгнать Непревзойдённых из Прелести. Полика была последней, – прошипел чёрный маг. В этот момент он больше всего на свете напоминал разозлённую змею, готовую убить кого угодно. – Если хоть одна из них вернётся в Прелесть, мой план рухнет.

– Я знаю, – пролепетала Ушастая.

– Так поймайте её! – завопил Удомо и в ярости затопал ногами, страстно желая кого-нибудь убить. Помощники бросились врассыпную, а тигры-людоеды запрыгали в клетках, стуча по прутьям тяжёлыми лапами. – Поймайте! Поймайте! Поймайте!!

в которой Ириска расспрашивает Хишу обо всём на свете

Схватка превратилась в свалку, из которой то и дело вылетали побитые силачи.

А ещё девочка увидела, что далеко не все трусливые Кияшки рискнули сразиться с Уди, что некоторые из них обежали Боевого Барсука по широкой дуге и продолжили преследовать их с Хишей. И бежали толстые силачи, несмотря на размеры и неповоротливость, довольно шустро. Кияшки, как танки, проламывались сквозь кусты и ветви, злобно подвывали от полученных царапин и громко кричали, приказывая Дикому остановиться. А поскольку те же самые деревья и кусты не позволяли Страусу развить привычную скорость, Кияшки приближались. Хрустели сломанными ветками, хрипели совсем рядом, и в какой-то момент Ириска с отвращением ощутила их противное, зловонное дыхание. А ещё – увидела толстую руку со скрюченными пальцами, которая тянулась прямо к ней.

Увидела и снова закричала от страха. И закрыла глаза, не желая видеть этих омерзительных существ… А когда открыла – рядом не было ни леса, ни злобных силачей, ни их растопыренных лап. Только поле, высокий берег и широкая река, неспешно несущая воды куда-то на юг.