Эта норманнская семья поселилась здесь и если бы не вступила в спор с идеей об английском правлении, то могла бы давным-давно решить пресловутый «ирландский вопрос». Сменилось несколько поколений, и семейство сделалось совсем ирландским. Они говорили по-ирландски, вступали в брак с ирландцами и ирландками, соблюдали брегонские законы (кельтское обычное право), приняли ирландскую систему воспитания чужого ребенка и изменили свою фамилию, став Макферрисами. Вестминстеру очень не нравился союз англичан и ирландцев. Такие семьи назывались «выродившимися английскими». В 1367 году был принят Статут Килкенни. Согласно этому закону, англичанам под страхом обвинения в государственной измене запрещалось жениться или выходить замуж за ирландцев, говорить по-ирландски, носить ирландскую одежду и перенимать обычаи ирландцев. Семье Макферрис, однако, удалось пережить бури трех столетий, пока яркий свет зарева в небе не объявил о появлении Кромвеля и начале войны на уничтожение. Макферрисы переселились в горы. Это произошло в 1653 году.

Новым владельцем имения стал один из пуританских последователей Кромвеля, солдат по имени Бакли. Он взял участок Макферрисов, построил себе дом и прижился на этой земле. Бури эпохи Стюартов он перенес столь же успешно, как пережил времена Плантагенетов его предшественник.

В век Георга семья Бакли позабыла о скромном солдате Кромвеля. Ныне это были знатные джентльмены с картинами Гейнсборо и Ромни на стенах дома, хорошим вином в подвале и с конюшней, где стояли породистые лошади. Дом их предков превратился в особняк с портиком, поддерживаемым коринфскими колоннами. По сравнению с соседями, землевладельцами они были хорошими и популярными. Бывало, они надолго уезжали в Англию, и им туда пересылали ренту. Процесс превращения в ирландцев, за который при Плантагенетах жестоко карали, стал теперь модным явлением. В Англии на Бакли смотрели, как на очаровательных ирландцев. От них ожидали забавных поступков и рассуждений, приперченных сумасшедшинкой. Но они не умели говорить по-гэльски и были убежденными протестантами. (Когда они возвращались в Ирландию, все считали их англичанами.)

Своих сыновей они посылали в армию и в церковь. Один Бакли отличился в Крыму. Другой сделался английским епископом. В правление Виктории — славное и благополучное время для Англии и жалкое и голодное для Ирландии — Бакли услышали первые слабые звуки приближающегося бунта. Они участвовали в англо-бурской войне, и один из Бакли командовал английским добровольческим подразделением во время войны с Германией

В 1922 году полковник Бакли приехал сюда для встречи с агентом. Оказалось, что предупреждения фениев не зря звучали при жизни его прадеда и деда. По Ирландии словно шторм пронесся. Молодой управляющий в поместье Бакли, похоже, был членом тайного общества. Бакли увидел на стенах сделанные мелом надписи. Арендаторы походили на шпионов. Однажды вечером, когда в большом георгианском зале он сидел за обеденным столом, возможно, поздравляя себя с тем, что хорошие поступки его предков сохранили ему ирландское наследство, послышался топот, и в зал вошел добровольческий отряд — крепкие молодые люди в надвинутых на глаза шапках. Бакли успел заметить среди них сыновей своих арендаторов.

— У тебя есть четки? — спросил один из них по привычке, а потом, вспомнив, что полковник — протестант, мрачно улыбнулся и сказал: — Пошли на вершину.

Бакли, как и большинство неудачливых англо-ирландцев мог поглупеть, но струсить — никогда! Полковник понял, что его сейчас убьют, понял и то, что спорить бесполезно. Попросил разрешения найти шляпу. Его довели в темноте до вершины горы. Дюжий парень встал рядом с ним.

— Кому принадлежит это поместье, полковник Бакли? — спросил он.