– Какие милые дети! – воскликнула Эйслинг.

– Спасибо. – Кэтрин подумала, что, возможно, ее первое впечатление об этой женщине было ошибочным.

– Девочки – дети графини, а не ваши? – спросила Эйслинг сладким голосом, бросив взгляд в сторону Хью. – Я не права?

Хью смущенно посмотрел на жену, затем откашлялся и сказал:

– Шон О'Нейл был их родителем, но так как я – единственный отец, которого они помнят, я считаю их своими детьми. Стоит ли говорить, что я люблю их как родных. Верно, моя красавица? – Он поцеловал Шану в щеку.

Девчушка же, которой было всего два года, томно посмотрела своими голубыми глазами на отчима и руками обвила его шею.

– Я люблю тебя, – ответила Шана, поставив свой носик к носу Хью. Она громко поцеловала его в губы и с видом собственницы положила голову ему на плечо. С не по годам развитым инстинктом зрелой женщины, она словно молчаливо бросала вызов всем присутствующим дамам, включая собственную мать, – попробуйте, отберите у меня этого мужчину.

Хью ухмыльнулся, а Кэтрин снисходительно улыбнулась, наблюдая за дочерью. Она не могла не думать о том, что редкая красота Шаны и ее шаловливо-фривольное поведение могут однажды плохо закончиться, если она вдруг окажется в руках бессовестного мужчины.

– Щедрость и доброта – благородные качества, которые редко можно встретить среди таких великих людей, как вы, – сказала Эйслинг, кокетливо улыбаясь Хью.

Кэтрин, которая медленно потягивала вино, неожиданно поперхнулась. Поняв, что она смеется над ним, Хью бросил на жену рассерженный взгляд. К счастью, в этот момент Нелли принесла в зал Мэтью.

– А вот и мой принц, – сообщила Кэтрин, забирая Мэтью из рук няни. Как это свойственно всем женщинам на свете, Фиона и Эйслинг начали ворковать над малышом, чьи испуганные изумрудно-зеленые глаза с опаской смотрели на незнакомые лица.

– Что за прелестное дитя, – не скрывала своих чувств Фиона.

– Да, – с восторгом согласилась Эйслинг. – Настоящий ангелок!

Кэтрин, довольная комплиментами, сделанными ее сыну, с гордостью улыбнулась.

– Я полагаю, что должен сдержать слово в отношении нашего пари, – заметил лорд Берк.

На лице Хью появилась ликующая улыбка. Кэтрин подняла на него глаза. Ей показалось, что муж любуется вовсе не сыном, а выставленными на всеобщее обозрение прелестями Эйслинг, наклонившейся, чтобы посмотреть на ребенка. Именно с этого момента безжалостное чувство ревности начало прокрадываться в сердце и мысли Кэтрин.

– Я думаю, этот красивый малыш похож на своего отца, – заявила Эйслинг.

Уверенная в том, что именно ее прелести приковывают взгляд графа, Эйслинг соблазнительно наклонилась вперед.

Хью улыбнулся и взглянул на жену в тот самый миг, когда Кэтрин пронзила кокетку уничтожающим взглядом. Лорд Берк, предчувствуя возможные неприятности, бросил укоризненный взгляд на свою жену. Фиона виновато опустила глаза: привозить с собой Эйслинг было серьезной ошибкой.

– Вы, должно быть, почувствовали облегчение, когда леди Кэтрин смогла родить мальчика вслед за двумя девочками? – невинным голосом спросила Эйслинг у Хью. – Это ведь никогда нельзя предугадать.

«Настоящая красота – это не только красивая внешность, – решил Хью, меняя свое мнение об Эйслинг, – выходки этой красавицы делают ее безобразной».

Кэтрин хотела поставить на место зарвавшуюся красавицу, но Мэтью выбрал как раз этот момент, чтобы громко заплакать. Хью попытался разрядить обстановку, пошутив:

– Хотя мой сын и унаследовал мою привлекательную внешность, но, к сожалению, характер он унаследовал от своей матери.