— Я просто трезво смотрю на жизнь. Чем мне могут помочь истерики и слёзы, а? Ничем. Я предпочту просто переждать чёрную полосу, и если результатом моей продажи станет возвращение на родину, я готова на всё. Ну или почти на всё, — поправилась девушка.

— До вас мне попадались либо впадавшие в меланхолию и потерявшие интерес к жизни, либо испуганные, но гордые и упрямые. Однако все они единодушно возмущались, как только слышали слово "продажа". Это, видите ли, оскорбляло их достоинство свободной женщины.

Морриган слегка улыбнулась.

— Я уже успела выучить, что в некоторых ситуациях стоит упрятать гордость подальше.

— Я рад, сударыня, что с вами у меня не возникнет никаких проблем. Надеюсь, — ответил собеседник девушки.

— И когда же мне предстоит выступить в роли товара? — она изогнула бровь.

— Сегодня вечером.

— Уже? — Морриган хмыкнула. — Вы не теряете времени.

Человек пожал плечами.

— Думаю, вам следует переодеться, миледи.

— Меня вполне удовлетворяет мой вид, чем он вас не устраивает?

— Его будет несколько затруднительно быстро снять, — пояснил её собеседник.

— Сударь, — Морриган прищурила глаза, превратившиеся в две зеленоватые ледышки. — Я готова смириться с тем, что меня будут продавать, с тем, что я рабыня, но одного я не позволю ни вам, ни кому бы то ни было ещё. Я не позволю публично раздеть себя, уступки моей гордости тоже имеют пределы.

— Интересно, — протянул человек, тоже прищурившись. — Как же вас продавали первый раз?

— По предварительной договорённости, — усмехнулась девушка. — Меня привезли сюда и сдали с рук на руки. А осмотр товара проходил в более интимной обстановке.

— И что же вы сделаете, если я попытаюсь вас раздеть? — с интересом спросил её собеседник.

— Я выцарапаю вам глаза, — девушка обворожительно улыбнулась, склонив огненноволосую головку.

Человек некоторое время молчал, потом спросил:

— Как вас зовут?

— Не всё ли равно? У рабыни нет имени.

— У любой другой, но не у вас, миледи.

Она хмыкнула.

— Морриган де Сент-Эвье.

— Как же вы попали сюда?

— Меня продал единокровный брат, у нас общий отец, — спокойно объяснила она. — Со злости, что я не хочу становиться его любовницей. Он решил, что гарем меня исправит, собьёт упрямство и спесь. Промахнулся.

Её собеседник озадаченно уставился на девушку.

— В Англии довольно странные нравы, как я погляжу.

— У Джона не всё в порядке с головой, — желчно ухмыльнулась Морриган. — Обычно у нас родственники не спят друг с другом, тем более близкие.

— Оставляю вас до вечера, леди Сент-Эвье, — мужчина решил не углубляться в подробности жизни девушки до того, как она попала в Стамбул.

Оставшись одна, Морриган сочла за лучшее уснуть, особенно учитывая разгоравшийся за окном рассвет.

Когда она проснулась, солнце перевалило за полдень. Несмотря на ситуацию, девушка оставалась спокойной, поскольку жизнь научила её сдерживать эмоции и собственную гордость.

— В конце концов, не на казнь же меня поведут, — сказала она сама себе.

Собственная рассудительность, однако, вызвала у неё некоторое беспокойство, ведь в скором времени она снова станет чьей-то невольницей, и ей придётся ублажать нового хозяина в постели. "Мне что, уже безразлично, с кем спать?! — родилась смутная мысль.