- Так идемте, немедленно, - Лина потащила Влада к двери.

- Только будьте готовы к тому, что скорей всего ее реакция может быть совсем отрицательной вплоть до яростного сопротивления.

- Я как-нибудь справлюсь со своей дочерью, - упрямо сказала Лина, - идем, Влад. Я хочу обнять мою девочку.

- Самое последнее, что стоит сейчас делать – это прикасаться к ней, - заметила Фэй и прошла вперед.

- Как Габриэль? – Влад последовал за Фэй, увлекая за собой Лину.

- Уже лучше. Он сильный, он отчаянно борется со слабостью, выкарабкивается с маниакальной настойчивостью. Раны почти затянулись. Отдых, нормальное питание и он снова в форме. Но это займет время, пока что он с трудом встает с постели.

Они зашли в комнату Крис и закрыли за собой дверь. На первый взгляд спальня казалась пустой. Кровать аккуратно застелена, приоткрыто окно, и светлые шторы развевались от легкого ветерка. Кристина сидела на полу неподалеку от кровати. Она закрыла глаза, ее потрескавшиеся бледные губы шевелились. Крис сжимала пальцами кусок стекла, рядом валялась разбитая ваза. Как же она сейчас не походила на ту сильную смелую женщину, к которой все привыкли. Это загнанное животное, истерзанное, израненное не может быть их Кристиной. Худенькая до невозможности, скулы впали, подбородок заострился. Ублюдок, который издевался над ней срезал прекрасные светлые локоны и теперь Крис походила на девочку подростка с очень короткой стрижкой, ее тоненькая шея трогательно виднелась в вырезе грязного белого платья. Увидеть собственного ребенка в таком состоянии неимоверно тяжело. Лина была близка к обмороку, а Влад стиснул челюсти как всегда, когда сильно нервничал или злился. Фэй больше смотрела на ситуацию как врач, стараясь отодвинуть эмоции на второй план. Перед ней жертва. Женщина, которую наверняка, постоянно избивали и унижали. Этой женщине необходима помощь врача, и она совершенно не нуждается сейчас в жалости и истеричных причитаниях. И до нее нужно достучаться, найти контакт и помочь выйти из этого состояния. Лина медленно приблизилась к дочери.

- Крис, девочка моя, ты меня слышишь? Это мама.

Кристина не шевелилась, совершенно не реагируя на внешние раздражители. Но так казалось только на первый взгляд. Едва Лина протянула руку, чтобы прикоснуться к ней. Глаза Крис распахнулись, засверкали красными огнями, как цветные лампочки, она оскалилась:

- Не приближайся…, - зашипела и выставила худую руку вперед, сжимая стекло с такой силой, что на коже проступили капли крови, - не приближайся ко мне ублюдок.

Лина оторопела на мгновение, а потом все же тронула Крис за плечо и та закричала как безумная, размахивая осколком, шарахнулась к стене, вжалась в нее спиной.

Непроизвольно Влад бросился к дочери и попытался сжать ее в объятиях, и та завыла, заскулила, яростно сопротивляясь, нанося отцу порезы, пытаясь вонзиться в его руку клыками. Теперь они с трудом сдерживали ее, Кристина сопротивлялась так яростно, что Владу пришлось применить силу и сжать ее запястья, выдирая осколок из трясущихся рук. Крис обмякла на секунду, а потом снова закричала так громко, что у Фэй заложило уши. Ее крик перешел в рыдание:

- Пожалуйста не надо…не надо…не прикасайся ко мне… Пожалуйста…

- Милая, это я…это папа.