Кристина не ответила, вытерла лицо, глядя в зеркало, поправила волосы, застегнула куртку.

- Сколько приняла?

- Четверть пакетика.

- Где взяла? А черт с тобой все равно не скажешь.

Ник вдруг сгреб ее за шиворот и оскалился:

- Я готов промолчать об этом дерьме, о том, что ты здесь вытворяла и готов закрыть глаза на твою своеобразную диету, но еще раз ты примешь эту дрянь и я лично вытрясу из тебя душу и плевать мне на то, что ты моя племянница. Поняла? Я не Влад.

- Ты мне не указ, ты сам сидел на ней несколько лет.

Ник сжал запястья Кристины:

- Я - это не ты! Ты – мать! Понимаешь? Ты дочь короля и ты не имеешь права тонуть в этом дерьме.

Ник опустил глаза и вдруг увидел рубцы на ее запястьях. Кристина вырвала руки и оттянула рукава, прикрывая шрамы.

- Это что за хрень у тебя на руках?

- Отвали.

- Это ты сделала?

- Я сказала, отвали. Все, тема закрыта.

Ник нахмурился и непроизвольно тронул рубец у себя на запястье. Да, у него тоже было парочка таких узоров.

- Все, поехали. Идешь со мной?

- Иду, - буркнула она.

***

Ник наполнил два бокала виски и подтолкнул один Кристине.

- Выпей, тебя трясет. Это отходняк после порошка. Станет легче.

Девушка сидела на диване, поджав ноги и обхватив колени руками, курила тонкую сигарету.

- Значит, восстание подняла Марго?

Кристина кивнула и отпила виски, поморщилась и поставила бокал обратно на стол.

- И по этому поводу ты решила устроить маленький праздник, надраться дряни, загрызть парочку смертных? И как помогло? Проблема решилась? Ликаны примут тебя обратно?

- Иди ты!

Кристина снова отпила виски и закашлялась.

- Что происходит, а? Почему ты деградируешь? Что тебя так сломало?

Она отвернулась, только пальцы сжали колени еще сильнее, побелели костяшки. Сейчас она была похожа на маленькую девочку, одинокую, напуганную, которая всеми силами старается не показать как ей страшно.

- Из-за Витана? Из-за его смерти? Тебе настолько плохо и ты страдаешь?

- Хватит заваливать меня тупыми вопросами. Отстань.

Она соскочила с дивана и подошла к окну.

- Я не страдаю, я праздную.

Ник оказался сзади и посмотрел ей в глаза через отражение в стекле.

- Что происходит, а? Он обижал тебя? Скажи мне. Клянусь, что все что ты расскажешь, останется в этой комнате. Что он делал с тобой?

Ник почувствовал, как невольно затронул ту самую гноящуюся рану. Вскрыл нарыв. Кристина вздрогнула.

- Просто расскажи. Станет легче. Обещаю. По себе знаю.

Девушка молча сняла куртку, потом перекинула волосы к себе на грудь, открывая затылок. Ник подошел ближе и почувствовал, как сердце пропускает удары. На нежной коже рубец, точнее клеймо. Отпечаток герба ликанов, повторяющий точный рисунок "печатки" Витана. Твою мать, гребаный сукин сын выжег на ее теле свой знак. Это было не просто больно, кольцо предварительно раскалили на огне, потом макнули в вербный раствор, а потом долго жгли кожу, пока узор не въелся по самую кость. Кристина спустила блузку, с плеч и Ник стиснул челюсти, на спине отчетливо были видны следы от когтей и зубов. Такие шрамы на теле вампиров не исчезают. Когти и клыки ликана оставляют следы навсегда.

- Дьвол! Твою мать! Ублюдок! Гребаный, сраный ублюдок!

Это означало только одно – Витан делал ЭТО с ней в полнолуние, когда ликан наиболее опасен для вампира, и когда каждый укус и рана причиняют неимоверные мучения, а яд проникает в кровь и парализует жертву. Но она не умерла, а значит Витан к этому готовился и давал ей противоядие, потом, после того как заканчивал с ней. Потому что проклятый шакал знал, что если убьет дочь короля Братства, ему вынесут смертный приговор.