Барбара Картленд. Исчезнувшая герцогиня
В 1746 году английское правительство запретило главам высокогорных шотландских кланов иметь собственную армию. А через год наложили вето и на ношение национального шотландского костюма. Был принят так называемый «Закон о платье», согласно которому преступником считался любой мужчина или мальчик, надевающий на себя или постоянно носящий одежду Хайленда — маленький килт, спорран, плотно обтягивающие ногу штаны, туго свернутый плед через плечо и «любую другую принадлежность, составляющую наряд горца». На протяжении тридцати пяти лет ненавистный многим запрет входил в свод английских законов, а тартан разрешалось носить лишь воинам шотландской армии. В 1873 году табу было снято, но признание одежда и культура Шотландии получили лишь во времена правления Георга IV и королевы Елизаветы. Приезжая в свою резиденцию — замок Балморал в Абердиншире, что на севере Шотландии, королева с головой уходила в изучение жизни Хайленда. В Балморале, кстати сказать, к тартану относились с великим почтением. Упомянутые в романе травы взяты из рецептов непревзойденного специалиста по лечебным растениям — Николаса Калпеппера.
Фиона долго крошила травы на столе, пока они не превратились в темно-зеленую кашицу. Потом бросила их в котелок с водой, гревшийся на старой, но тщательно начищенной плите. Обстановка кухни в этом многовековом доме напоминала о временах давно минувших, особенно потолок — из мощных потемневших бревен. Здесь все сияло чистотой. С потолка свешивались связка репчатого лука, окорок и утка, подстреленная вчера на охоте одним из соседских фермеров. — Я… это… принес вам кой-чего, мисс Уиндхэм, — смущенно пробормотал он, вручая ей свой дар. — Подумал, приготовите вкусненькое для малышки… — Большое спасибо, мистер Джарвис, — ответила Фиона. Маленькая хитрость соседа позабавила ее: конечно, собираясь преподнести им этот подарок, он думал вовсе не о Мэри-Роуз, а о ней. Для Фионы не являлось секретом, что многие молодые фермеры, живущие в окрестных местах, тайно влюблены в нее. Хотя в отношениях с ней все они сохраняли крайнюю учтивость. Принося ей то кроликов, то голубей, то филе ягнят, то — в соответствующее время года — фазанов или серых куропаток, несчастные влюбленные безмолвно выражали таким образом свои чувства. Бетси не особенно церемонилась, когда открывала им заднюю дверь и принимала дары. А Фиона всегда спешила скрасить ее невежливость: торопливо выбегала в коридор и бормотала слова благодарности. Бетси усмехалась. — Мы умерли бы с голоду — и Мэри-Роуз, и я, если бы не твое симпатичное личико! — твердила старая служанка Фионе. Та смеялась и кивала в ответ. Сейчас Бетси не было дома — она ушла в лавку в конце деревни за покупками. Фиона взглянула на свисающую с потолка разноцветную утку, представила, какую вкусноту может приготовить из нее Бетси, и принялась перебирать в уме многочисленные рецепты. «Который из них ей захочется выбрать по этому случаю?» — подумала она. Послышался стук в переднюю дверь. Очень громкий нетерпеливый стук. По всей вероятности, тот, кто пожаловал к ним, на протяжении некоторого времени дергал за веревку колокольчика. Звонок был сломан вот уже несколько месяцев, и все соседи прекрасно об этом знали. Поэтому Фиона сразу догадалась: тот, кто к ним пришел, человек не местный. — Только этого мне не хватало! — воскликнула она и сняла котелок с огня: воду с травами не следовало доводить до кипения, чтобы растения не утратили ценные свойства. Бетси никогда не следовала этому совету и поступала по-своему, не обращая внимания на беспрестанные возмущения и разъяснения Фионы. |
