Мартинссон кивнул и записал что‑то на бумажке. Сведберг в задумчивости грыз ручку.

– А я займусь осмотром одежды убитых, – продолжил Валландер. – Какие‑то следы должны обнаружиться. Должно же что‑то быть.

Раздался стук в дверь, и вошел Нурен. В руке он держал свернутую в рулон морскую карту.

– Я подумал, вдруг понадобится.

Валландер кивнул.

Они развернули карту на столе и склонились над ней, как пираты, планирующие морской набег.

– С какой скоростью дрейфует плот? – спросил Сведберг. – Ведь течения и ветра могут быть и попутными, и встречными.

Они молча смотрели на карту. Затем Валландер свернул ее в рулон и поставил в угол позади своего стула. Сказать им было пока нечего.

– Ладно, за работу, – кивнул Валландер. – Встретимся здесь в шесть и обсудим полученную информацию.

Сведберг и Нурен ушли, а Мартинссона комиссар задержал.

– Что рассказала женщина? – спросил он.

Мартинссон пожал плечами:

– Ее зовут фру Форсель. Она вдова, живет в собственном доме в Моссбю. Пенсионерка, раньше преподавала в гимназии в Энгельхольме. Живет там круглый год со своей собакой по кличке Тегнер. Странное имя для собаки.[1] Каждый день она выгуливает себя и собаку вдоль берега. Вчера вечером, когда она проходила мимо холма, никакого плота не было. А сегодня был. Фру Форсель заметила его примерно в четверть одиннадцатого и сразу позвонила нам.

– Четверть одиннадцатого, – задумчиво произнес Валландер. – Не поздновато ли выгуливать собаку?

Мартинссон кивнул.

– Мне пришла та же мысль, – сказал он. – Оказалось, она уже выводила собаку в семь утра, но тогда они пошли в другую сторону.

Валландер сменил тему:

– А тот человек, который вчера звонил, какой у него был голос?

– Как я и сказал, уверенный.

– А на каком диалекте он говорил? Сколько ему лет?

– Он говорил по‑сконски. Как Сведберг. Голос грубый. Подозреваю, этот человек много курит. Лет ему сорок‑пятьдесят. Он говорил просто и четко. Мог быть кем угодно – от банковского служащего до фермера.

У Валландера был еще один вопрос:

– А почему он звонил?

– Я думал об этом, – ответил Мартинссон. – Он мог знать, что плот скоро пристанет к берегу, потому что сам замешан в этом деле. Может, тот самый пистолет находится именно у него. Может, он что‑то видел или слышал. Вариантов много.

– А какой самый логичный? – спросил Валландер.

– Последний, – быстро ответил Мартинссон. – Он что‑то видел или слышал. Похоже, не тот случай, когда преступник сам наводит полицию на свой след.

Валландер рассуждал точно так же.

– Двинемся дальше, – сказал он. – Итак, он что‑то видел или слышал. Два мертвых человека на спасательном плоту. Если он сам не замешан в этом деле, он вряд ли видел убийство или убийцу. Значит, он видел плот.

– Дрейфующий, – уточнил Мартинссон. – А где его можно увидеть? Находясь в море на борту какого‑нибудь судна.

Валландер кивнул:

– Вот‑вот. Именно. Но если не он совершил преступление, зачем тогда ему скрывать свое имя?

– Люди не любят вмешиваться в такие истории, – предположил Мартинссон. – Сам знаешь.

– Возможно, ты прав. Но может быть еще один вариант. Этот человек не хотел иметь дела с полицией по какой‑то другой причине.

– А не слишком ли это надуманно? – с сомнением произнес Мартинссон.

– Я просто размышляю вслух, – сказал комиссар.