Молчание затягивалось. Лена молчала, неопределенно улыбаясь. Смотрела в окно. Ирина исподтишка рассматривала ее. Очень молодая, натуральная блондинка с нежной перламутровой кожей, без малейшего следа косметики. Со своей длинной тонкой шеей, длинными руками и ногами, она была похожа на щенка-переростка. Совсем девочка. Ирине она показалась пресной.

– Вы подруга Славы? – вдруг спросила Лена. – Слава рассказывал, вы встречались когда-то. А потом он уехал.

Ирина вспыхнула, ей стало не по себе. Жена Гетмана рассматривала ее в упор, со слабой улыбкой.

– Мы учились вместе, – промямлила она. Ей было неуютно от того, что этой девочке известна их история. И еще из-за чувства вины, потому что она любовница Гетмана. Ирине казалось, что девочка-подросток видит ее насквозь. Что-то было в ее взгляде – насмешка, удивление… Во всяком случае, так показалось Ирине.

– Вы учитель?

– Нет, я работаю в архиве.

– В архиве? – Она, казалось, удивилась. – Я думала, в школе. Ну и правильно! Там жизнь спокойнее. Жить хоть можно? Платят нормально?

Ирина кивнула. Вопросы были странноватые для незнакомого человека, и Ирину вдруг осенило! Девочка воспринимает ее, Ирину, как взрослого человека, которому можно задать любой вопрос, не заботясь о приличиях. Взрослого или… старого!

– Я закончила иностранный, – сказала Лена. – В школу, разумеется, не пойду. Слава что-нибудь подыщет, правда, у нас тут и устроиться некуда. Я хочу уехать в Вену, у меня немецкий и английский, а он…

Она не закончила фразу, так как появился Гетман и радостно закричал:

– Девочки, к столу!

– У тебя красивая квартира, мне кажется, она была намного меньше, – заметила Ирина.

– Я выкупил соседнюю, убрал стены. Было три комнаты, стало пять, – кивнул он, улыбаясь. – Мебель привез из Европы; буфет с аукциона, девятнадцатый век, работа столяра-краснодеревщика из Бонна Карла Краузе. Стекла – штучная работа, подлинные, старинная стеклодувная техника.

– Вы замечательная хозяйка. – Ирина повернулась к Лене. – Все подобрано с таким вкусом…

– Это не я. – Лена пожала плечами.

– Я приглашал дизайнера, – сказал Гетман. – Он сделал около сотни эскизов, в цвете, и я выбрал это! – Он обвел рукой комнату.

– Прямо палаты! – сказала Ирина, и Гетман самодовольно усмехнулся.

В общем, посидели очень мило. Хозяйкой дома был Гетман – он приносил из кухни чистые тарелки, закуски, подавал горячее, доставал из готического буфета чашки, резал торт. Лена сидела безучастная, молчала, лишь изредка роняя слово-другое. Посуда была на уровне: необычной формы тарелки – квадратные, чашки – четырехугольные, все кремового цвета, в бледные серо-розовые цветы. «Италия», – мельком заметил Гетман. Ирина подумала с чувством, похожим на зависть, что великий человек велик во всем, даже в мелочах. Впрочем, это и была зависть, в которой она ни за что бы себе не призналась. Гетман шутил, вспоминал учителей, их детские проказы и приколы. Много смеялись.