– Ваша девушка вас не приревнует? – спросила старуха, и Дорогин замялся, не зная, что ответить. Положительный ответ прозвучал бы как предложение прервать прогулку, а отрицательный выглядел бы просто невежливо: чего, дескать, ревновать к старухе?

– Она у меня умная, – ответил он наконец, – и почти без атавизмов в сознании.

– В таком случае вам нужно быть очень осторожным, – лукаво заметила его спутница. – Любовь – тоже атавизм.

– Я же сказал: почти, – парировал Дорогин, и она рассмеялась.

– А вы большой дипломат, – сказала она. – Кстати, меня зовут Анной Ивановной. Анна Ивановна Прохорова.

– Сергей Дорогин, – представился Сергей. – Вы не видели, куда подевалось все наше начальство?

– Если вы имеете в виду ту девушку в морских трусиках, то она, похоже, отправилась на поиски человека, который за малую мзду пропустил бы нас через таможню.

При упоминании о «морских трусиках» Дорогин, не сдержавшись, тихо хохотнул.

– А водители? – спросил он.

– Тоже куда-то ушли вместе с этими неприятными молодыми людьми. Хорошо, если не в ближайшую пивную.

– Не похоже, – сказал Сергей. – Ближайшая пивная, как вы могли заметить, находится в двух шагах от нашего автобуса. А что это за неприятные молодые люди?

– Неужели вы не заметили? Эта парочка, которая всю дорогу старательно делает вид, что незнакома: юноша в белых одеждах с фигурой Геракла и физиономией вышибалы и второй, у которого череп как у больного водянкой головного мозга.

Описание было таким точным, что Сергей поневоле представил себе обоих: и пляжного атлета, который не понравился ему еще в Москве, и странноватого на вид типа, который сидел на переднем сиденье, когда автобус с опозданием пришел на автостанцию.

Теперь, когда Анна Ивановна назвала их парочкой, он понял, что старуха скорее всего права. В памяти всплыли десятки незначительных мелочей, странные взгляды, которыми обменивались эти двое, и те несколько слов, которыми они успели перекинуться на предыдущей стоянке, когда вся мужская половина пассажиров перекуривала в тени заднего борта. То, что большеголовый парень приехал на автостанцию вместе с водителями, прямо указывало на связь между шоферами и «парочкой». Дорогин пожал плечами: если вдуматься, ему не было никакого дела ни до водителей, ни до их связей. В конце концов, и водители, и проводники пассажирских вагонов повсюду таскают за собой друзей, родственников и всевозможных знакомых, экономя тем самым их деньги.

Пройдя еще немного, они повернули и неторопливо двинулись обратно.

– А знаете, – нарушила молчание Анна Ивановна, – мне показалось, что одному из наших водителей стало плохо. Тому, который постарше. Я вдруг вспомнила сейчас: эти молодые люди вели его под руки, а он как-то странно переставлял ноги.

– Бывает, :

– равнодушно отозвался Сергей. – Тогда ясно, куда они все подевались. Скорее всего отправились искать какой-нибудь медпункт. Собственно, мне тоже показалось, что водитель неважно себя чувствует: какой-то он был бледный…

– Он был каким-то бледным, – машинально поправила его Анна Ивановна.

– Вот так штука, – поразился Сергей. – Вы разве тоже педагог?

– Во-первых, нет, а во-вторых, почему «тоже»?

– Просто мне показалось, что у нас пол-автобуса учителей.

– Вы что, обиделись? Право же, не стоит.

– Да ни в коем случае! – смеясь, воскликнул Сергей. – Просто это у вас так прозвучало… Ну, словно вы всю жизнь поправляли учеников.