Действительно Эльвира! В руках у нее поднос с завернутым в фольгу огромным пирогом.

– Большой привет от Штефана – он хотел таким образом извиниться за свое поведение!

Она выглядит неожиданно чужой в супермодном костюме. Совсем непохожа на ту пожилую милую даму, что заговорила тогда первой с Кармен на лестничной площадке. Кармен преодолевает чувство некоторой отчужденности, подходит к ней, целует в щеку.

– Хорошо, что ты пришла, Эльвира!

Пожилая дама вздыхает:

– Я, наверное, поступила по отношению к вам не очень порядочно…

– О Господи, почему же? Проходи, садись! – Кармен слегка отворачивает фольгу, прикрывающую пирог. – О! Свежий сливовый пирог! Это здорово! Тогда бегу варить кофе!

Давид останавливает ее:

– Побудь с Эльвирой, я сделаю все сам! – и идет на кухню.

– Действительно прекрасный человек! – Эльвира кивает в сторону Давида.

И прежняя доверительная атмосфера постепенно возвращается.

Она устраивается в кресле поудобнее и со вздохом произносит:

– Как только я вспоминаю, чем обязана тебе, Кармен, мне становится стыдно.

– Подожди, подожди, чем же ты мне обязана? Это какая-то ерунда. Я лишь – и это простая случайность – обратила внимание на то, что у вас со Штефаном висят на стенах одинаковые фотографии. И все!

– А те часы, что ты провела рядом со мной у постели! Не только тогда, когда вы с Фредериком спасали меня от смерти. Но и в замке – вместе с Давидом. Я просто не знаю, как пережила бы ту ночь, не будь вас рядом! Я все рассказала Штефану. И он очень переживает, что вел себя с тобой не лучшим образом!

– Ах, вот ты о чем! Однако во время нашего последнего разговора с ним по телефону, накануне прилета, мне так не показалось!

– Пойми, ему в тот момент было непросто. Мог и сказать сгоряча!

В этот момент возвращается Давид, ставит чашки и тарелки на стол, снимает фольгу и начинает резать пирог. Кармен наблюдает за его четкими движениями.

– Он попытался отгородиться от внешнего мира. Спрятался за непробиваемым, как ему казалось, панцирем, – разъясняет Эльвира. – Я вижу причину в этом. Но вчера вечером мы долго разговаривали на эту тему, и мне кажется, у него просто сработал инстинкт самосохранения. Любые эмоции могли погубить его. Поэтому он лишил себя права радоваться вместе со всеми!

– И ты думаешь, мне удалось тогда что-то сдвинуть в его душе?

Эльвира кивает, ее темные глаза с любовью устремлены на Кармен. Чуть наклонясь вперед, Кармен смотрит, не слышит ли Давид, и тихо говорит:

– Эльвира, я была вчера на приеме у психотерапевта. По поводу Давида. Я расскажу тебе об этом потом, в спокойной обстановке. Но я попутно заговорила с ней о Штефане, и эта женщина согласна принять его. Может, ей удастся ему помочь? Или сначала сходи к ней ты. Вполне возможно, она даст тебе пару дельных рекомендаций относительно Штефана!

Эльвира кивает:

– Спасибо за предложение. Но мне кажется, он решил начать собственный курс психотерапии!

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, эту корреспондентку, которая брала у него интервью после прилета в замок. Сдается мне, она влюбилась в него. И, по-моему, нравится ему.

– Ах! – Кармен откидывается в кресле.