– Насчет «некуда отступать», я хотел бы вернуться к прошлой теме нашего разговора. – Тарский придвинулся ближе. – Есть несколько человек, хорошо знакомых с местностью. Я имею в виду – с сельской местностью. Им известны магазины, склады, дачные поселочки, особняки наших нуворишей, которые сами по себе как крепости. Вариантов для действий – масса. И, что важно, там местность не была так густо населена, как в городе, а значит, и зомбаков меньше. Кроме того, имеется недалеко военная часть, точнее, три, но одна особенно привлекательна: внутренние войска, то есть много стрелкового оружия и боеприпасов. Там большой склад ГСМ и техника.

– Я тебя понимаю.

Белоглазов вытянулся во весь рост, хрустнув позвонками и прищурился на редкие облачка. Терпеливо прождав минуты три, Тарский прокашлялся.

– Понимаешь, и?

– Ответ отрицательный. Мы слышали переговоры. Плохо слышали, отрывочно, но они были. И из перехваченных кусков явствует: правительство спаслось, подземные бункеры функционируют исправно. Успели, понятное дело, не все, но головотяпства и разгильдяйства у нас всегда хватало. Тем не менее, все централизованно действующие силы сейчас стягиваются в центр города, прямо к Кремлю. Это разумно, окажись я ближе – тоже постарался бы именно туда прорваться, потому что уж если плясать – так от печки. Там проводятся какие-то зачистки, вскрываются склады, гражданское население размещают в бомбоубежищах и в метро, надо полагать.

– Грех дробить отряд, Юрий Семенович! А часть людей в город ни за какие коврижки не сунется! Если у нас их тут тысячи, то что в Москве?

– У нас их тут больше, гораздо больше, этих зомбаков! Просто мы не единственный центр сопротивления. Помнишь стрельбу ночную? Это же километрах в четырех от нас было, и палили вовсю, скорее всего – большая группа там оборонялась. Зомбаков вокруг нас мало, потому что им есть чем заняться. Но постепенно будет больше, и уж точно не меньше, чем в Москве на такую же площадь.

– Вот я и говорю, уходить надо! Но не к Москве, а в районы с более разреженным населением! Пересидеть там, если потребуется – до весны. Зимой все кончится.

– Надеюсь. – Белоглазов перевернулся на живот. – Но помни: зомбаки услышат звук мотора и стекутся со всей округи. И не важно, какова средняя плотность населения в районе, – тебе хватит. Или уж уходи куда-нибудь подальше, поищи на карте глухие места.

– Ехать наобум – не вариант, – решительно сказал Тарский. – Поблизости имеем несколько хорошо описанных площадок, будем ориентироваться на месте. А переться куда-то, не зная броду, – смерть. Для начала попробую войсковую часть.

– Там всегда большой периметр. А заборы для зомбаков – не преграда, лазают, как акробаты. Колючая проволока – просто смешно… Но возможно, ты найдешь там гараж, который сможешь защищать. Это важно, ведь любое, даже случайное повреждение техники может тебя погубить. Ты понимаешь, что одной машины мало даже для маленькой группы?

– Да, минимум две. – Тарский взглянул на майора с тоской. – Выходит, все решено? Разбегаемся?

– Выходит, так. Но последний раз попробую тебя разубедить. Ты помнишь, что главный враг не снаружи, а тут, с нами, в форте?

В отряде уже трижды бывали случаи смерти. Два мертвеца потом встали и набросились на товарищей. К счастью, никто не пострадал, но по ночам теперь назначали дежурных не только в мужской, но и в женской части разделенного магазина.

– Третий день ничего такого не случается, – проворчал Тарский. – За гигиеной будем следить, моющих средств у нас в избытке

– Мы понятия не имеем, что это за зараза, – напомнил майор.