От разглядывания его отвлёк лёгкий толчок в спину. Обернулся. Перед ним стоял широкоплечий мужчина, намного крупнее его, с тем же незнакомым оружием в руках. Что-то коротко произнёс, повёл стволом в сторону палаток. Понятно, приказывает идти. Ну, может, хоть сейчас что-нибудь проясниться…

В палатке Рарога ждали. За большим столом из металла и того же неизвестного ему материала сидели шесть человек. Все среднего, если не старше, возраста, чем-то неуловимо похожие друг на друга. На одном было невиданного фасона пенсне с тёмными стёклами, отчего человек напоминал слепого. Все с любопытством рассматривали пленника. Затем обратились к его конвоиру. Пётр напрягся, пытаясь разобрать хоть что-нибудь. Тщетно. Совершенно незнакомая речь.

Послышался шорох ткани, пленник обернулся. В палатку входили захватившие его люди со своими мешками. Построились в шеренгу. Старший коротко доложил, даже показал на него, Рарога. Вытащил из куртки бумаги, в которых Пётр узнал свои документы. Протянул «слепому». Тот взял, раскрыл, внимательно посмотрев, передал соседу. Тот после точно такой же процедуры – дальше. А разведчики стали выгружать содержимое своих мешков прямо на дощатый пол. Русич с удивлением смотрел на газеты, книги, игрушки, инструменты, патроны и гильзы, монеты… Зачем им старая одежда?! Или выщербленный топор? Набор для игры в тавлеи и книжка детских лубков? В чём смысл такого поиска? Последним легло оружие. Две винтовки, русийская и прусская. Его собственный многозарядный револьвер системы Грушина. Россыпь патронов разного калибра, ручная бомба. Бебут. Стандартный гонведский ножевой штык, неведомыми путями оказавшийся тут.

Окинув взглядом добычу, «слепой» едва заметно ухмыльнулся, ухватил газетный лист, развернул. Петру было хорошо видно название издания – «Императорский вестник». Причём, как он разглядел, старый номер. Едва ли не месячной давности. Рядом чуть слышно стукнуло. Он вздрогнул от неожиданности, повернул голову – возле него просто поставили стул. Из того самого неизвестного ему гладкого блестящего материала. «Слепой» указал ему на него. Понятно. Предлагает сесть. Пётр с опаской опустился на сиденье – конструкция не только выглядела непривычной, но и казалась хлипкой. Не хватало только растянуться на чужих глазах. К его удивлению, стул был удобным, и, как стало понятно, прочным.

Вежливо подождав, пока офицер усядется, «слепой» сделал непонятный жест, и один из бывших с ним в палатке людей заговорил на русийском. Правда, исковерканном, с сильным акцентом, но понятном:

– Представьтесь, пожалуйста, молодой человек.

– Пётр Рарог. Прапорщик Императорской армии Русин. На вопросы, касающиеся военной тайны, я отвечать не буду.

– Почему?

– Я давал присягу и офицерской чести не нарушу.

– Понятно.

Спрашивавший перевёл, и «слепой» удовлетворённо кивнул. Что-то коротко спросил, переводчик снова заговорил:

– Ваши военные тайны нам неинтересны. Лучше расскажите нам о Русин.

– О Русии?

– Да. Об Империи.

– Зачем? Каждому интеллигентному человеку достаточно лишь выйти на улицу…

– Молодой человек, отвечайте на вопрос.

– Но я не совсем понимаю, что вас интересует?

– Всё, – последовал спокойный ответ. – Абсолютно всё. От того, кто и как правит страной, до любимого напитка последнего извозчика на вокзалах столицы.