– Он издевался над вами? – спросила я.

Эми отвела взгляд.

– Он живет в Андикваре?

– В Акер-Пойнт.

Акер-Пойнт – небольшой район на западе столицы. Большинство тамошних жителей не могут найти работу либо довольствуются нищенским жалованьем.

Я увидела, как Алекс неспешно проходит через зал, притворяясь, будто разглядывает картины. Поняв, что переговоры завершены, он помешкал еще пару минут, что-то сказал официанту и вновь присоединился к нам. Вскоре прибыли новые коктейли.

Мы снова отправились в гости к Фенну Рэдфилду. Инспектор полиции когда-то сам был вором, причем настолько закоренелым, что суд приговорил его к стиранию личности. Сам он, естественно, ничего об этом не знал. Его воспоминания были полностью вымышленными, не считая событий последних пятнадцати лет.

Он позволил Алексу ознакомиться с судебными материалами по делам Хэпа, но полицейские досье показывать не стал.

– Не положено, – сказал он. – Ничем не могу помочь.

В судебных документах не нашлось сведений о том, что именно было похищено.

– Может, я просто скажу тебе, что я ищу, а ты сообщишь, была ли эта вещь среди украденного? – спросил Алекс.

И он описал, как выглядит чашка с английской надписью. Фенн заглянул в базу данных. – Такого предмета в ней не числится.

– Может, есть что-нибудь похожее? Другой сосуд для питья?

Фенн объяснил, что Хэп Плоцки брал только драгоценности и удостоверения личности. И электронные устройства, если они ему попадались. Но чашки, тарелки и коллекционные предметы?

– Нет. Никогда.

Теперь надо было поговорить с самим Плоцки.

«Привет, Клив, – должен был произнести аватар. – Нет ли у тебя старой керамики или чего-нибудь похожего, того, что хранится много лет и собирает пыль? С нашей помощью ты сможешь мгновенно обратить все это в деньги…»

Мы поставили имя «Клив», а не «Хэп»: нам хотелось, чтобы он счел рекламу массовой рассылкой, а не сообщением, адресованным ему. Кажется, парень не отличался особым умом.

– А его искин пропустит? – поинтересовалась я.

– Наверняка, – ответил Алекс. – Вряд ли у Плоцки что-то навороченное.

И мы послали рекламу.

Ответа не последовало, и через несколько дней мы перешли к плану Б. Если Хэп подарил чашку Эми, значит он понятия не имел о ее ценности. Вероятно, любой похожий предмет, если он только есть, стоит на видном месте – например, на полке. Надо было лишь попасть к Хэпу домой.

Джейкоб соединил меня с искином Хэпа. Я представилась исследователем из Социологического центра Колдуэлла и спросила, нельзя ли мне поговорить с господином Плоцки. Искин показал мне аватар, изображавший одутловатую, неухоженную, недружелюбно настроенную женщину – из тех, что охотно ввязываются в драку. Я сразу же узнала о Хэпе все, что мне было нужно. Аватары, создаваемые домашними искинами, многое говорят о людях. Так, например, любой позвонивший Алексу увидит безукоризненно одетого и безупречно вежливого человека. Это может быть мужчина или женщина – выбор предоставлен Джейкобу. Но ни у кого не возникнет сомнений, что этот человек как минимум окончил Нью-Лондонский университет.

– Зачем? – спросила женщина, даже не пытаясь скрыть неприязни к посторонним, свойственной ее хозяину. – Что вам нужно?

– Я провожу анкетирование и хотела бы задать господину Плоцки несколько вопросов. Это займет всего несколько минут.

– Мне очень жаль, – ответила она, – но он занят.

– Могу перезвонить позже.