Юлия Резник. Исключительно твой
Глава 1
Марат
– Мар, ну! – тычет в бок Назар. Два других моих друга – Антон Дубина и Арсений Брагин, топчутся тут же. – Не могу. Потерпите еще час полтора. Отец дает прием в честь моего тридцатилетия. Я обижу родителей, если просто так сдернусь. Мужики синхронно стонут. Здесь им скучно. Не спасает даже знаменитое кавказское гостеприимство, потому что так же сильно оно обязывает. Вести себя сдержанно и достойно. А мужики хотят дурить. И толку, что взрослые дядьки? – Чего хоть ждем? Я уже обожрался. Обпился… – жалуется Антон. – Теперь главное – не обоссысь, – ржет Назар. Смотрю на эту троицу с иронией. Хочется тоже бросить что нибудь эдакое. Скабрёзное. Чтоб от них не отставать. Но я в доме родителей. Это сдерживает. Я хорошо воспитанный мальчик. Гордость отца. – Марик… – Мама… – Зара Джамильевна, – заискивающе улыбаются мужики. Мама у меня – красавица. Однажды мы чуть не сцепились с Назаром. Он ляпнул в ее адрес что то недопустимое, не со зла, конечно, но я закусил удила. Все же разница культур иногда дает о себе знать, хотя в большинстве своем мы уже разобрались, что можно, а что – харам. Мужики у меня понятливые. Деликатные даже, пусть порой в это сложно поверить. Кланяются, загребущих лапищ к маме не тянут. Трогать чужую женщину – харам. – Мальчики, – улыбается мама. Некоторым мальчикам хорошо за тридцать. Но против такого обращения они не возражают. Только в ответ тянут губы. – С тобой отец хочет поговорить. Оглядываюсь на мужиков. Те вздыхают, понимая, что продолжение праздника теперь откладывается на неопределенный срок. Мама, замечая это, улыбается шире. Мама все про меня понимает. Мама мудрая… – Иди, потом сразу можешь уехать. – Её улыбка гаснет. Та а ак. С чего бы вдруг? – Я должен к чему то подготовиться? – Отец сам все тебе расскажет. Пропускаю маму в приоткрытые двери. – Мам? – Это мужской разговор. Склоняю голову. Мама целует в лоб. Мужской – так мужской. – Отец… – Заходи, Марат. Как ты? – Все хорошо. – Усаживаюсь напротив в кресло. – Спасибо за вашу речь в начале вечера. Я тронут. Это правда. Отец был хоть и сдержан, но дал понять, что в самом деле мною гордится. Это важно. Я давно перерос те проекты, которые он мне до этого поручал, и надеюсь, что теперь, когда я проявил себя лучшим образом, мне, наконец, доверят семейный бизнес. Или хотя бы одно из его направлений. – Заслужил. – Отец настроен добродушно, я чуть расслабляюсь. – Ты хорошо справляешься с делами. – Спасибо. У меня перед глазами достойный пример. Как там у нас говорят? Лучше сиди там, где нет Аллаха, чем там, где нет старшего? – Не всякому чужой пример помогает. Я же могу не переживать за дело своей жизни. Это дорогого стоит. – Я не подведу. – И тут у меня нет сомнений. Теперь меня в гораздо большей степени волнует другое. – И что же? Отец помешивает в хрустальной армуде чай. Аромат наполняет комнату. Моя бабушка говорила, что в доме всегда должно пахнуть уютом, чтобы гость не захотел из него уходить. Я уношусь в детство, в воспоминания. Отец тоже как будто никуда не спешит. Вместо прямого ответа на мой вопрос он заходит издали. – Зара говорит, что это все слишком на тебя давило. – Я не жалуюсь. – И не жаловался никогда, да. Но твоя мать уверена, что из за слишком большой ответственности, которую на тебя наложило наследие, ты упустил нечто важное. – И что же? – я пытаюсь не хмуриться, но мышцы так и сводит. |
