Ну так вот. В результате всех перепетий Артём просто-напросто выкупил помещение, а затем организовал авральный ремонт, пытаясь воссоздать изначальный вид. Как по мне, получилось даже лучше, чем было изначально. Может быть, конечно, всё дело в новенькой мебели, не отполированной сотнями посетителей, а, с другой стороны, может быть, всё сверкало из-за счастливой улыбки самого хозяина заведения.

— Кстати, Андрей, — задал новый вопрос Артём. — А почему всё-таки взорвался идол? Что было не так с ритуалом?

— Я не знаю, — честно пожал я плечами. — Сначала как-то было не до этого, а потом и вовсе забыл поинтересоваться этим вопросом. Наверное, всё дело в книге. Эдик же её подменил.

— Знаешь, Андрей, я в этом мире видел много удивительных вещей, но твой друг Эдуард Алексеевич — это нечто особенное!

О боги! Ещё один капитан Очевидность!

Интересно, сколько раз за последний месяц я слышал эту фразу? Хотя, надо признаться, что от Артёма сегодня она прозвучала всего лишь третий раз.

— Я, кстати, с вашим мнением относительно господина полковника полностью согласна! — внезапно подала голос Светлана, протягиваю бармену пустой бокал из под пива. — Налейте мне, пожалуйста, вишневого. Выпьем за здоровье Эдуарда Алексеевича. Оно ему обязательно понадобится при нашей встрече.

От этих слов Артём непроизвольно поежился, но не стал никак комментировать. Мирон же завились расхохотался, а затем хлопнул меня по плечу.

— Вот, Андрей! А мы её спасать ринулись! У девушки просто должного настроя не было, а то бы она и без нас Ледовского на фарш покромсала.

— Будешь выпендриваться, я позвоню Наташе и расскажу, что я здесь, а её ты с собой не взял, — пообещала Светлана.

— Ладно-ладно, — замахал руками Мирон. — Давайте лучше я объясню вам, отчего рванул идол. Я уже успел этим вопросом поинтересоваться.

— Как мне нравится, что он перестал умничать и постоянно вспоминать свои философские притчи, — протянул Артём мне бокал со Светкиным пивом. — А то я уже переживать за его здоровье начал.

— Жить в России по азиатской философии невозможно, — отмахнулся Мирон. — Да и надоело мне. Ладно, слушайте.

Объяснения напарника особо ситуацию не прояснили, по крайней мере, я запутался минуте на пятой повествования, но зато успел дать себе честное благородное слово заняться самообразованием. По крайней мере, в той части, которая напрямую касается меня любимого.

— Короче, Ледовский считал, что оборотней создал Чернобог, отсюда и человеческие жертвоприношения. А Эдик уверен, что Андрей стал медведем по воле Велеса, поэтому он не допустит его смерти, — с удовольствием рассказывал Мирон. — Именно поэтому он и был уверен, что ритуал Ледовского провалится. Кровь Мирослава и объятия статуи вообще относились к другому заклинанию, что-то там из серии магии огня. Со слов полковника, взорваться должен был не идол, а сам Мирослав, но что-то пошло не так, поэтому пострадала только голова этого черномазого.

В этот момент бокал Мирона подпрыгнул на стойке и упал на бок, едва не окатив моего напарника потоком пены.

Мы ошарашено смотрели на мокрую стойку, а затем Артём достал тряпку и спокойным голосом произнёс:

— В следующий раз постарайся не упоминать вслух имена тех, к кому не относишься с должным уважением. Даже если тебе кажется, что их не существует.

Мирон громко сглотнул и кивнул.

Я почувствовал, как мою ладонь крепко сжимает рука Светланы и потому постарался перевести тему куда-нибудь в более безопасное русло.

— Артём, расскажи лучше, как получилось так, что оборотни не почувствовали вас? Я и сам до самого последнего момента даже не подозревал о вашем присутствии.