|
– Уйти через северные ворота теперь не получится при всем желании. Все четверо кивнули, соглашаясь с моими словами. – Разве, что внезапно потеплеет, – Целитель и сам не верил в свои слова. Я махнул рукой: – Забудь о чудесах, приятель. Это случится не раньше середины весны. – То есть, ты хочешь сказать, что мы увязли в этой дыре на четыре месяца?! – вскинулся Лартун. – При самом плохом раскладе, да, – я потер обмороженные щеки. – Хотя, как говорят знающие люди, здесь случаются оттепели в последний зимний месяц. – И не такая уж это дыра, – поддержал меня йе-арре. – Крепость гораздо лучше, чем пещера или развалины времен Войны Некромантов. Рандо повернулся к Шену: – Как твоя «искра»? Тот кисло посмотрел на рыцаря и с неохотой признался в собственном бессилии: – Появляется и вновь исчезает. Я даже не успеваю дать ей разгореться. Ему приходилось тратить свой Дар на раненых. И если Га-нор уже был на ногах, хотя его движения и оставались скованными, то милорд Водер все еще лежал – воина съедала лихорадка. Про Тиф и говорить было нечего. Она, похоже, решила проваляться без сознания всю зиму. – Сможем ли мы продержаться здесь до весны? – задумчиво произнес Рандо, сжав кулаки. – Сможем, милорд, – решительно сказал Йанар. – У нас есть все возможности выжить. А то, чего нет, добудем я и мои ребята. Сдисцы умрут раньше, чем мы. – Это обнадеживает, – Рандо, улыбнувшись, кивнул летуну. Потом повернулся ко мне, посмотрел оценивающе и посоветовал: – Отправляйся спать, Нэсс. Вряд ли кто-то будет беспокоить нас в такую ночь. Я даже не собирался с ним спорить. Молча сгреб лук, на ходу застегнул куртку, толкнул дверь и, задержав дыхание, вышел на мороз и ветер. Стражник страдал на стене. – Иди, погрейся. – А ты? – Постою пока. Лук обрадовано кивнул, хлопнул меня по плечу и поспешил к теплу. Когда на смену мне пришел Живр, я простоял чуть меньше полунара и еще не настолько замерз, чтобы бегом бежать по лестнице. Спускаться во двор следовало очень медленно – приходилось держать ухо востро каждую уну, настолько здесь было скользко, и завтра с утра я решил первым делом сколоть лед со ступеней. В Центральной башне, оббив сапоги от снега, я передал северянину просьбу Живра сменить его через нар и, поднявшись на второй этаж, пошел по галерее к комнате, расположенной рядом с часовней Мелота. Йанак и Йалар сладко спали. В темноте я едва не наступил на крыло одного из них. Но все-таки нашарил овчинный тулуп и, закутавшись в него, заснул. Снегопад завершился неожиданно. Мы уже и не надеялись на такое чудо. Но однажды проснувшись поутру, я увидел, что небо очистилось, став ультрамариновым, и исчезнувшие облака открыли окружающие нас со всех сторон молочные пики, на которые было больно смотреть из-за яркого солнца. Первым, кого встретил во дворе, был Га-нор. Сбросив куртку, он тренировался с мечом, легко шагая по застывшему насту и рассекая клинком морозный воздух. Проходя мимо, я кивком поприветствовал сына Ирбиса и получил в ответ едва заметную улыбку. Возле сейчас заваленных северных ворот я заметил Рону. Она сосредоточенно хмурилась и, позабыв обо всем на свете, занималась надгробной плитой для могилы Кальна. Водя руками, Ходящая плавила камень, придавая ему нужную форму. Я подошел ближе и с удивлением увидел, как в базальте проступают контуры человеческой фигуры. Девушка покосилась на меня, не прекращая работы. Мы похоронили рыцаря в тот, первый, черный день, и все чувствовали себя повинными в его гибели. |
