Джой посмотрела на свой ярлычок.

— «Твой выбор изменит мир». — Она вглядывалась в слова, пока они не стали расплываться перед глазами. И вдруг ощутила, как ее накрывает волна облегчения.

В комнате стояла тягостная тишина. Джанин тоже это угнетало, так что она потянулась за пультом от телевизора.

— Ну-ка, что, по-твоему, там происходит? — проговорила она и нажала на кнопку.

Вспыхнула картинка — последний канал, который смотрела Джой. Показывали клинику. Было темно, только полицейские маячки продолжали поблескивать. Репортер что-то говорил об отряде быстрого реагирования, появилась зернистая фотография человека в маске на дальней крыше.

— Выключи, — хрипло попросила Джой. Ей показалось, что ее душат.

Экран погас. Джанин положила пульт между собой и Джой.

— Я только что переехала. Мало кого знаю в Миссисипи, — тут же призналась она. — Только тех людей… ну, ты понимаешь… с кем я была.

— И как нам быть теперь? — вырвалось у Джой.

— Что ты имеешь в виду?

— Что будет завтра? Я имею в виду, как нам вернуться к нормальной жизни? — Джой покачала головой. — Ничего нормального уже не осталось.

— Думаю, мы будем притворяться, — пожала плечами Джанин. — Пока сами не забудем, что мы притворяемся. Наверное, я буду делать то, чем занималась и раньше. Держать плакаты. Молиться.

У Джой отвисла челюсть.

— Ты будешь продолжать участвовать в протестах? — пронзительно посмотрела она на Джанин.

Джанин отвела взгляд.

— Кто знает, откроется ли клиника вообще.

Да и смогут ли другие женщины после всего, что произошло, рассматривать возможность поступить так, как поступила Джой? Ну почему именно на ее долю выпали такие испытания?

Джой бросило в жар. Неужели Джанин не понимает, что к такому жестокому исходу их привели все те лозунги, которые провозглашает она и ее закадычные друзья? Ведь они позволяют себе судить таких, как Джой, а значит, и остальным дают право судить других. И вот один человек решил стать судьей и взялся за пистолет…

— Несмотря на все, что сегодня произошло, — не поверила Джой, — ты до сих пор полагаешь, что права?

Джанин посмотрела ей прямо в глаза.

— Я могла бы задать тебе тот же вопрос.

Джой с недоверием смотрела на свою гостью, которая имела взгляды, кардинально противоположные тем, что разделяла Джой, и была так же убеждена в своей правоте. Она пыталась понять: неужели единственный способ для человека прийти к пониманию, во что он действительно верит, — увидеть, против чего он готов выступить?

— Наверное, тебе лучше уйти, — напряженным голосом произнесла Джой.

Джанин встала, огляделась, нашла свой рюкзак и молча направилась к двери.

Джой закрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Быть может, и нет общих основ для суждений.

Все дети заслуживают того, чтобы родиться.

Все женщины заслуживают того, чтобы распоряжаться своим телом.

Ну, и в какой точке эти два множества пересекаются?

Послышался звук проворачиваемой ручки двери, и следом за ним голос Джанин.

— Что ж, — обратилась она обиженно к той, кто посягнула на ее моральные принципы, — удачи.

Как заставить слепца увидеть то, что видишь сам? Уж точно этого не может случиться, если ты стоишь по ту сторону стены.

— Подожди, — окликнула Джой. — Можно, я тебе что-то покажу? — Не став дожидаться ответа Джанин, она достала из кармана снимок УЗИ и разгладила его на столе.